Михаил Ходорковский. Узник тишины: История про то, как человеку в России стать свободным и что ему за это будет - Панюшкин Валерий

Из-за кордонов создались автомобильные пробки.

В автомобильных пробках застрял адвокат Антон Дрель, которого суд накануне против воли самого адвоката и против воли осужденного «допустил» осужденного защищать и обязал явиться на заседание. Адвокат звонил из машины в суд и говорил, что опаздывает по независящим от него причинам. Адвоката ждали пятнадцать минут.

Явившись наконец в суд, адвокат Антон Дрель сразу подтвердил председательствующему судье Вячеславу Тарасову, что отказывается от ведения процесса.

Адвокаты Денис Дятлев и Елена Левина тоже подтвердили высказанное накануне нежелание защищать Михаила Ходорковского против его воли. Михаил Ходорковский в свою очередь тоже еще раз отказался от услуг адвокатов Дреля, Дятлева и Левиной, настаивая на том, что защищать его будут адвокат Генрих Падва или адвокат Юрий Шмидт.

Прокурор Дмитрий Шохин на основании больничной справки и Уголовно-процессуального кодекса возражал, что адвокат Падва госпитализирован и не может никого защищать. А про адвоката Шмидта прокурор предоставлял справку из аэропорта Пулково, что господин Шмидт еще 6 сентября выехал в Копенгаген и неизвестно, когда вернется.

— Странно, — улыбнулся прокурору Шохину адвокат Дрель, — 15 числа своими глазами видел Шмидта в Москве, честно. Что-то не то у вас с пограничной службой.

А Михаил Ходорковский настаивал: хоть Генрих Падва и в больнице, но через два дня обещал выписаться, хоть Юрий Шмидт и за границей, но через два дня обещал приехать.

Судья спросил: — Почему вы, Ходорковский, выбираете себе таких адвокатов, которые либо лежат в больнице, либо уехали за границу?

— Потому, — отвечал Ходорковский, — что из всех адвокатов, защищавших меня в суде первой инстанции, только эти двое достаточно компетентны, чтоб вести такой сложный процесс в столь уважаемом суде.

Пришлось суду перенести слушания на четверг, 22 сентября.

После заседания Иван Стариков, глава инициативной группы, выдвигающей Ходорковского в депутаты Госдумы, говорил журналистам в фойе: — У нас все документы для избиркома собраны. Нету только уведомления о желании Михаила Борисовича стать кандидатом в депутаты. Это уведомление Ходорковский написал давным-давно. И передал начальнику изолятора, потому что для заключенного начальник тюрьмы является как бы нотариусом. Начальник тюрьмы уведомление Ходорковского заверил и 15 сентября послал по почте в избирательную комиссию. Так вот уведомление до сих пор не дошло, и мы очень обеспокоены работой почты. Сегодня адвокат Антон Дрель пойдет в изолятор и будет настаивать, чтоб Ходорковский написал еще одно уведомление, а начальник тюрьмы опять заверил его и выдал нам на руки. Мы сами его отвезем в избирком. Мы быстрее почты.

Посреди этих процессуальных споров и разговоров о политике никто не вспомнил, что 22 сентября в 00.00 истекал срок давности по эпизоду, связанному с приватизацией НИИ удобрений и инсектофунгицидов. Если бы суд исключил этот эпизод из обвинительного заключения, девятилетний срок осужденному Ходорковскому мог быть сокращен. Впрочем, не обязательно: оставшихся эпизодов было достаточно, чтобы сохранить срок прежним.

Двадцать второго сентября рассмотрение кассационной жалобы Михаила Ходорковского и Платона Лебедева закончилось. Начиналось заседание довольно размеренно. В зале заседаний адвокат Генрих Падва, накануне выписавшийся из больницы, предъявлял суду больничный лист и рассказывал, что врачи настаивают на операции, а он письменно отказался от операции и явился в суд.

Официально адвокат Падва сообщил, что пытался накануне посетить своего клиента Ходорковского в следственном изоляторе, но в изолятор адвоката без всяких законных на то оснований не пустили. Поэтому теперь адвокату и осужденному надо поговорить, и начинать без этого процесс нельзя.

Адвокат Юрий Шмидт тоже настаивал на том, что ему нужно поговорить с осужденным, и предлагал отложить процесс еще на день, чтоб можно было адвокатам пойти в изолятор к Ходорковскому и вместе подготовиться к защите.

Сам Михаил Ходорковский просил отложить рассмотрение кассации на восемь недель, чтоб дать ему время ознакомиться с документами, потому что он успел ознакомиться только с четвертью документов.

Судья Вячеслав Тарасов заседание откладывать не стал, разрешил адвокатам поговорить с их клиентом, но только в зале суда. Объявили перерыв. В перерыве ко мне подошла жена Ходорковского Инна: — Я должна сказать кому-то из журналистов. Я же ведь должна сказать?