Приемный покой - Соломатина Татьяна Юрьевна

Он бесшумно вышел из приёмного покоя и пикнул брелоком. Чёрный массивный джип мигнул фарами.

Жаль, но на зарплату врача, пусть даже высшей квалификационной категории, кандидата медицинских наук и заведующего отделением, такой не купишь. Хотя Евгений Иванович зарабатывал неплохо. И, увы, не всю его заработную плату ему предоставляло государство. Но и вымогательством он никогда не занимался. Неплохо, но не на нулёвый джип текущего года выпуска. Вообще-то это была Машкина «мечта идиота» – изящная блондинка в здоровенной черной махине. Даже умные дамы порой такие девочки! Так что, сложив гонорар и роялти от переводной «Вестфалии» Е. Иванова, прибавив к ней бонус от поставленного в свежепостроенную ведомственную клинику ЯМР^[135] – монстра от известнейшего в мире производителя медицинской техники, она купила этот «чемодан на колёсах». Чтобы через месяц вручить ключи от него Женьке и усесться в очередное микро. Наигралась.

– Домой, Евгений Иванович? – донёсся сверху мягкий драматический тенор заведующего отделением патологии.

– А куда же ещё, Вов? – Женька задрал голову.

Он любил этого талантливого хирурга и никогда не принимал участия в многолетних дискуссиях о часто меняющихся любовниках Владимира Ивановича.

– К Машке-какашке? – беззлобно захихикал тот.

– А к кому же ещё. Вовка, у меня там в родзале тазовое, возьми на контроль.

– Ладно.

– Только не забудь!

– За кого ты меня принимаешь?! За пидораса, что ли?!

– А за кого же ещё?! – Обмен давно устоявшимися любезностями был завершён. Евгений Иванович сел в машину и вырулил на узкую дорожку, что, замысловато кружа, вела к выезду из больницы.

* * *

Женька открыл дверь своим ключом, зная, что Машка наверняка чем-то занята. И так же наверняка зная, что она прискачет в коридор его встречать. И это не было ритуалом или милой, принятой обоими, игрой. Он действительно каждый раз искренне не хотел её отвлекать. А она действительно каждый раз радостно вылетала ему навстречу и очень расстраивалась, если не успевала, была в ванной или болтала по телефону.

В незнакомых компаниях их считали молодожёнами – вечные объятия, нежные поцелуйчики, – фу, тошниловка! Посмотрим, что с вами будет через пару лет. Друзья же и родные давно махнули рукой на их «телячьи нежности», удивляясь и умиляясь. Надо же?! И так бывает. Похожие отношения были разве что у четы Нечипоренко. «Уж сколько минуло», а Вадим всё ещё припадал к Светкиным ногам. И не раз в год, на Восьмое марта, чтобы повиниться за всё про всё с букетиком мимозы в зубах, а чтобы просто застегнуть молнию на сапогах любимой, хотя в его отсутствие она и сама прекрасно справлялась с этой нехитрой задачей. И ни у первых, ни у вторых эти трогательные мелочи не были демонстрацией своего счастья. Это было естественным состоянием.

Едва он закрыл дверь, как Машка уже обняла его, задавая вопросы, мешая снять пальто и обувь.

– Устал? Трудное дежурство было? Тебе подать тапки? Чаю хочешь? Рюмку налить?

– Мань, дай раздеться и дух перевести! А чем так вкусно пахнет? Неужели ты решила приготовить что-нибудь эдакое вместо салата из букв, что я «должен прочитать, пожалуйста!»?

– Женька, сегодня же пятница! С видом на субботу.

– Ах да. Пойду, поздороваюсь с дядькой. «Чего обижать человека?!»

– Вредный Тузик! Только слишком его не забалтывай, а то на Алисе Витальевне праздничный стол!^[136] Поздороваешься и в душ! Я пока пойду быстренько абзац закончу, а то сядешь с вами и всё. Пиши – не пиши, мысль уже того… унеслась по отводящим трубам мироздания. – Манька ушла в комнату и прикрыла за собой дверь.

На кухне Некопаев в фартуке колдовал над плитой, напевая себе под нос любимого Б Г:

– Так продолжалось триста лет – огонь, вода и всё такое…^[137]

– Привет, дорогой! – Они пожали друг другу руки. – Только Средние века^[138] и не кончались, как видишь.

– Слушайте, убейте меня, я не понимаю, как они идут на такое, а?! Привет, Жень, – раздался прямо над ухом Людкин голос.

– Господи, напугала! Откуда ты взялась так внезапно? Привет ещё раз, а то что-то давно не виделись. Часа три уже.

– Из туалета. Ты что, не успел по мне соскучиться?

– Успел, успел. Чего ты не понимаешь и за что тебя надо убить?

– Почему эти куры рожают дома?

– Как почему? – наигранно удивился Женька. – Потому что дома стены не кишат ужасными инфекциями. Ещё почему? Потому что дома нет врачаубийцы, который рыщет в поисках жертвы, сверкая глазами и щёлкая клыками, с зажатым в кулаке шприцом, полным окситоцина…^[139]