Естественное убийство. Невиновные - Соломатина Татьяна Юрьевна

– Срань господня! – охнул впечатлительный Сеня.

Бывший охранник сглотнул, а следователь залпом выпил ещё бокал коньяка, прежде услужливо обновлённый Соколовым.

– Не то слово, Сеня, не то слово. И я даже сейчас не буду выговаривать тебе за то, что ты помянул господа твоего вкупе с отнюдь не изначальным его словом… Ну да было и сплыло. И поздняя, недавно посетившая меня вариация повторяла тот самый мой сон, с той только разницей, что на сей раз чудовищная карусель вертела вокруг меня трупы блондинок, похожих на ту, из ванной комнаты дочери Корсакова.

Семён Петрович, каждый вечер детально мне писавший, что с ним произошло в «Благорожане», сам того не ведая, навёл меня ещё на одну мысль. От Сени в этом направлении толку бы не было, уж очень он прозрачен и считываем, а в психокультах главари отнюдь не дураки.

– Ни фига себе, Северный! Я времени столько потратил, а от меня никакого толку? – обиженно буркнул Соколов.

– В этом направлении, дорогой мой. В этом направлении. От раздобытой тобой фотографии и твоих ежевечерних электронных эпистол толк бесценен!

Сеня тут же горделиво расправил плечи.

– Семён Петрович облизан, можно продолжать, да? – Северный смешливо покосился на чуть не лопающегося от собственной значимости друга. – И вот в четверг вечером я заявился туда сам. Сиятелен и мрачен. Я попросил личной аудиенции у Жанны Стамбульской, а вместо визитки протянул ей тысячу долларов. Вы же все знаете, как выглядит тысяча долларов? Это совсем маленькая, совсем тонюсенькая слоечка из стодолларовых купюр. Жалко выглядит, но на Стамбульскую эта жидкая штучка произвела магическое действие, и она сразу стала нежна, как пузырьки в джакузи.

– Я смотрю, у вас и правда проблемы, – ласково прощебетала она.

– Да, – ничуть не покривил я душой. И рассказал ей красивую и печальную сказку о моей возлюбленной, вздумавшей рожать дома. Мол я, разумеется, эту её идею одобряю, но… «Но в родах на дому возможно всякое… – продолжаю я, оставаясь сиятельным и мрачным, – ну, вы понимаете!»

Стамбульская давай меня уверять, что роды на дому куда как безопаснее огурцов с молоком, не говоря уже о дыне, фаршированной селёдкой. Особой пурги не несла, потому как опытным своим третьим глазом вычислила, что перед ней гражданин, который вряд ли поверит в нанесение единственно верного штрих-кода судьбы на своего ребёнка и программирование на счастье и удачу с помощью свекольной ботвы. И как истинная мастерица шёлковых манипуляций, тут же вычислила, что этому индивидууму надо от неё нечто отличное от причащения великому братству Всемогущей Сиськи. Многозначительно повторяю ей ещё раз про понимание и протягиваю следующую тощую слоечку. Она ладошкой её заглатывает куда-то под себя и говорит: «А поконкретней?»

И рассказываю я ей «конкретику». Мол, возлюбленная моя – провинциальная сирота. Надоела мне пуще керосину. И ребёнка от неё я, каюсь, не хочу. То есть вы, Жанна, сами понимаете, какая горькая судьбинушка ждёт душу невинную в связи с этим моим нехотением. Понимает. Кивает. Благоразумно помалкивает. Я дальше, де, у меня жена-красавица, детки – загляденье, мальчик и девочка. Прекрасная семья. А эта клуша забеременела обманным путём – говорила, что таблетки пьёт, – и теперь качает права, шантажирует. Слава богу, что дома хочет рожать. С такими-то настроениями в роддоме – вообще ребёнку кранты. Стамбульская продолжает кивать. Добавляю, что никто сироту провинциальную разыскивать не будет, а если что – так мало ли кто и куда сейчас рожает, в квартире – съёмной, на чужое имя – будут только моя возлюбленная и ваша сотрудница. Очень духовная. Только она поможет святым душам обрести своё святое спокойное место. Потрудится, так сказать, святым водителем.

Друг друга поняли, как говорится. Стамбульская мне заявляет ценник на сильно духовные услуги, чтобы, так сказать, пара мать-дитя гарантированно достигла центра обитания всех ангелов-хранителей без пересадок и заморочек самым что ни на есть естественным образом. У нас, говорит, все методы очень естественные, и сами мы проходим через астрал и растворяемся в эфире, когда хотим – хоть вечером пятницы, хоть утром в понедельник. И даже если что-то уж слишком сильное «всякое» – ни один бездуховный человек не сможет придраться к нашему всеобщему просветлению и попаданию иных счастливых душ в рай без виз и таможенных деклараций.

Договорились, что я приведу мою возлюбленную на дополнительную обработку, а то, кобыла, блог завела и вместо того, чтобы в правильных местах тусоваться, всё время ходит не туда, и не там ей дают не те советы. Совершенно зловредные бабы склоняют рожать в родильных домах. И она частенько колеблется. Надо ей веру подправить. «Немногие среди множества путей способны выбрать единственно верный! – говорит мне эта стерва. – Мы помогаем заблудшим выйти на бесконечную столбовую дорогу!»