Мои посмертные приключения - Вознесенская Юлия Николаевна

— Скажи ему, что я его люблю так же, как любила на Земле и в аду. Скажи ему, что мы непременно встретимся, хотя бы на Страшном суде. Еще скажи, пусть он верит, что муж и жена одно целое, и не может одна половина целого забыть другую половину.

А узнать его будет нетрудно: у него нет правого глаза, зато уцелевший глаз синее неба; на левой руке не хватает двух пальцев, мизинца и безымянного, волосы и борода косматые и рыжие, а нос перебит в двух местах. Две тысячи лет назад он все еще был одет в красный плащ с длинной прорехой на спине от удара ножом. Зовут его Олаф Краснобородый. Увидишь — узнаешь сразу, он один такой!

Сказав все, что хотела, Ольга поднялась.

— Хочешь, — сказала она, — я покажу тебе цветок, который я приготовила в подарок Всецарице? Может, ты поможешь мне его закончить.

— Да что я умею! Я в жизни ничего путного не сотворила, вся она ушла, как теперь выяснилось, на пустословие и пустоделание, я даже любить не научилась… А кто это — Всецарица?

— Что за странный ребенок появился к концу нашего рода, не знает небесного чина Божией Матери!

— Ну, так бы и сказали: Божию Матерь я, конечно, знаю, но без чинов.

Подарком оказался цветок, растущий в горшке из розоватого кварца, чем-то похожий на земной ландыш, но с более крупными цветами, прозрачными и слегка перламутровыми — не белизна, а только тень белизны. Его изогнутый стебель чуть покачивался, бубенчики звенели.

— Как тебе нравится запах? — спросила Ольга, и в ее голосе прозвучала озабоченность.

Аромат цветка был упоительно тонок, запах земных ландышей свежим майским утром в сравнении с ним показался бы грубой парфюмерией.

— Ну, как по-твоему?

— По-моему, это само совершенство!

— Твой цветок прекрасен, прабушка! — поддержал меня Алеша. Ольга вздохнула:

— Ну что ж… Хотите полететь со мной во владения Царицы Небесной, чтобы вручить Ей подарок?

— Прабушка! — воскликнула я. — Да разве меня туда пустят? Я недостойная, я — отверженная…

— Царица Небесная пока еще никого не отвергала. Летим! Для этого цветка я больше ничего не могу сделать.

Ольга подняла розовый горшок со своим даром, легко поднялась в воздух и полетела в сторону выхода из Хрустальной долины, а мы с Алешей — за ней.

После довольно продолжительного полета мы оказались над огромным парком и опустились на поляну среди деревьев, высоких и цветущих. Я сразу заметила, что здесь преобладают белые и голубые цветы. Ольга сказала, что это любимые цвета Богородицы.

По белым дорожкам парка в разных направлениях двигались ангелы и люди. Мы пошли по одной из аллей, потом за поворотом перед нами появился великолепный дворец из мраморного кружева. Такой же кружевной была ограда вокруг дворца и распахнутые настежь высокие ворота.

Я не заметила, откуда и как это пришло, но по мере приближения к дворцу Всецарицы меня начало охватывать и наполнять непонятное чувство любви и печали, какой-то пронзительной тоски по чему-то неведомо прекрасному и дорогому. Я остановилась, потому что идти дальше не было никакой возможности: еще немного, еще несколько шагов, — и все мое существо разорвалось бы и растаяло от этого непонятного чувства.

Вспомнилось вдруг снегурочкино «Люблю или таю…» Но это был только слабый намек на происходившее со мной. Я прижала обе руки к груди и опустилась на колени.

— Что с тобой, дитя мое? — воскликнула Ольга.

— Ты что, Аннушка? — Алеша обнял меня, стараясь поднять с колен.

— Я не могу идти дальше, мне так больно вот здесь! — я схватила Алешину руку и прижала ее к груди. Прабушка тоже склонилась ко мне, не выпуская из рук своего цветка. Чудесное растение качнулось, цветы испуганно тренькнули и вдруг отчетливо прозвенели короткую печальную мелодию. Облачко нового аромата выплеснулось из дрогнувших бубенцов и окутало наши склоненные друг к другу головы — мою, Алешину и прабушкину.

— Вот оно! — воскликнула Ольга. — Вот то, чего недоставало благоуханию моего цветка! Вы слышите этот новый оттенок?

— В нем появилась легкая горечь, — сказал Алеша. — Но любви все равно больше, хотя теперь это печальная любовь.

— Это то, что я искала, не не умела правильно назвать. Вот теперь мой подарок полностью готов: этот цветок будет говорить о любви Богородицы к людям.

— Это ведь чуть-чуть и мой подарок, прабушка? — умоляюще спросила я. — Я теперь знаю, что люблю Божию Матерь, и мне так хочется, чтобы и Она об этом узнала!