100 великих загадок XX века - Непомнящий Николай Николаевич

Ранним утром 22 июня фашистская Германия напала на СССР. Эта война сопровождалось ограблением народа и страны в таких масштабах, которые до сих пор невозможно было себе представить. В районе действий группы армий «Север» имел хождение перечень, подготовленный экспертом-искусствоведом Нильсом фон Хольстом. Он включал 55 объектов — музеев, архивов, церквей, библиотек — с точным указанием их местонахождения.

В многочисленных дворцах, окружающих Ленинград, находилось такое количество ценностей, которое потребовало бы для эвакуации астрономического числа вагонов и поездов. Сотрудники музеев в Пушкине работали день и ночь. Двадцать тысяч экспонатов в кратчайшие сроки были упакованы и вывезены в Ленинград. Демонтировать и эвакуировать Янтарный кабинет сотрудники музея — а это были женщины — не смогли.

С первых же дней оккупации в Пушкин наведывались представители «органов культуры»: осматривали дворец, регистрировали ценности, но вывезти их не могли: нужно было специальное разрешение командующего 18-й германской армией. Из-за упорных боев получить такое разрешение никак не удавалось. Лишь в октябре 1941 года, как гласит один трофейный документ, «из Екатерининского замка в безопасное место осенью 1941 года был вывезен Янтарный кабинет… Тогда же, помимо того, было вывезено 18 грузовиков наиболее ценной мебели и др. произведений искусства, и прежде всего картин… в Кенигсберг для их лучшей сохранности».

Вывозом Янтарной комнаты руководил ротмистр резерва граф Эрнс Отто Сольмс-Лаубах, искусствовед по специальности, после войны — директор музея художественных промыслов во Франкфурте-на-Майне. По его словам, отдельные детали Янтарной комнаты были тщательно упакованы в ящики и через Псков отправлены в Ригу, они должны были там оставаться нераспечатанными до конца войны. Но в конце концов эти ящики попали из Риги в Кенигсберг, где по приказу гауляйтера Восточной Пруссии Эриха Коха их вскрыли.

Директор государственных собраний произведений искусства в Кенигсберге Альфред Роде сообщил начальству, что принял на хранение Янтарную комнату. Можно представить, каким подарком судьбы казались ему, крупнейшему специалисту по янтарю, эти удивительные панели. Для размещения Янтарной комнаты в Кенигсбергском замке Роде выбрал помещение № 37. Оно было меньше зала в Екатерининском дворце, однако Роде получил уже неполный комплект оформления Янтарного зала: не хватало подсвечников, паркета и некоторых других деталей. Роде решил не реставрировать поврежденные места и по возможности подогнать имеющиеся в распоряжении детали к местным условиям. Поэтому, несмотря на титанические усилия директора музея, плод его труда в Кенигсберге уже не был воплощением великого гения Растрелли. Напротив, обнищавшая, искалеченная Янтарная комната стала вопиющим свидетелем обвинения против грабительской войны. Но, так или иначе, в конце марта 1942 года монтаж завершили и Янтарную комнату открыли для осмотра. А через год поползли слухи, что янтарное сокровище уничтожил огонь…

В замке действительно был пожар, однако Янтарная комната не погибла. Инспектор Кенигсбергского замка, который вел подробный рабочий журнал, записал по поводу Янтарной комнаты, что ее демонтировали после пожара в феврале 1944 года, а затем разместили в подвалах замка, где она пережила все воздушные налеты. Он лично видел Янтарную комнату, когда инспектировал разрушенный бомбардировкой замок.

Вторым свидетелем был профессор Герхард Штраус, искусствовед. Он имел связь с антифашистским подпольем Кенигсберга и по заданию товарищей поступил на государственную службу в ведомство по охране памятников в провинциях. Профессор Штраус работал в Кенигсберге и его окрестностях. Его кабинет находился в замке. В ночь с 29 на 30 августа профессор Г. Штраус возвратился из очередной командировки. Он сообщил: «В замке я встретил своего коллегу, доктора Роде. Я узнал от него, что Янтарная комната в подвале… Сейчас ее вынесли во двор, и доктор Роде раздумывал, куда бы ее перепрятать. Остановились на подвальных помещениях в северной части замка».

Сохранилось и свидетельство самого Альфреда Роде в письме от 2 сентября он писал: «…прошу сообщить господину директору д-ру Галлю, что Янтарная комната, за исключением шести цокольных элементов, цела и невредима».

Итак, летом сорок четвертого Янтарная комната не пострадала. В августе ее упаковали в ящики — возможно, для предстоящей эвакуации? А если Янтарную комнату спрятали в Кенигсберге или поблизости от города, то как это могло произойти?