100 великих загадок XX века - Непомнящий Николай Николаевич

Кому возвращать образ? Русской православной церкви или Русской зарубежной православной церкви? К сожалению, обе церкви пока никак не могут прийти к согласию. Поэтому вместо России икона из Фатимы и была переправлена в Ватикан, где находится и по сей день. И когда Россия вновь обретет ее, так и неясно.

Так что по-прежнему судьба чудотворной иконы Казанской Богоматери окружена загадками. На многие вопросы могла бы пролить свет экспертиза «всплывавших» в Англии, в США, а затем и Португалии иконы и оклада, но до недавнего времени ни Ватикан, ни тем более такие организации, как «Голубая дивизия», не были доступны для наших специалистов. А нынешним (как и бывшим) обладателям святого образа, естественно, не очень бы хотелось, чтобы в результате экспертизы икона, вокруг которой в XX веке было столько шума, оказалась подделкой. Здесь будет уместно вспомнить, что еще в дореволюционной России имевший аудиенцию у Николая II московский генерал-губернатор Гершельман считал, что «важно восстановить святыню», и «не так важно, будет ли получена действительно украденная икона или какая-нибудь другая».

ОГНЕННЫЙ ШАР НАД КАЛУГОЙ

(Материал Г. Черненко)

В мае 1934 года Константин Эдуардович Циолковский совершенно неожиданно для себя заинтересовался одним замечательным небесным явлением. Правда, сам он его не видел, но собрал множество свидетельств и на их основании выдвинул вполне обоснованное предположение о произошедшем.

Поздно вечером 14 мая семнадцатилетний внук ученого Всеволод Костин, сидя на веранде у деда, вдруг заметил вдали огненный шар, стремительно летящий по небу. Пораженный зрелищем, юноша вскочил со стула и, не отрывая глаз, следил за движением странного небесного тела.

Местность вокруг ярко осветилась. От земных предметов поползли черные тени. Шар размером вполовину меньше Луны двигался в западном направлении наклонно к горизонту. Его ядро голубовато-зеленого цвета пульсировало, то расширяясь, то вновь сжимаясь. За шаром тянулся желтовато-красный прерывистый след и летели искры. Несколько минут спустя огненное тело будто рассыпалось, и все опять погрузилось в темноту.

С минуту юноша стоял в оцепенении. Придя в себя, он хотел было отправиться к Константину Эдуардовичу, который работал в своем кабинете, но раздумал, — не решился беспокоить деда в столь поздний час (было уже около полуночи). Рассказал он об увиденном лишь на следующий день.

Легко представить недовольство Циолковского «деликатностью» внука, лишившей ученого возможности наблюдать редчайшее явление. А оно чрезвычайно заинтересовало Константина Эдуардовича. Он долго расспрашивал внука, стараясь выяснить мельчайшие подробности происшедшего. Особенно интересовала его траектория движения шара относительно звезд. Это было важно для определения места возможного падения космического тела. По предварительному мнению Циолковского, в тот вечер в земную атмосферу ворвался гигантский метеор или болид.

Константин Эдуардович решил обратиться к очевидцам редкого явления через газету.

21 июня 1934 года в газете «Известия» появилась его заметка под названием «Кто видел болид?». Ученый писал в ней: «Диаметр болида был, по-видимому, не меньше 500 метров… Думаю, что его могли видеть в радиусе 200–300 километров от Калуги… Всех, видевших болид, прошу сообщить мне».

В июле Циолковский писал в Париж известному теоретику межпланетных путешествий А.Я. Штернфельду: «При сем прилагаю сведения о громадном болиде, пролетевшем над Боровском Калужской области. Получено мною о болиде 200 писем. Его видели в образе падающей звезды даже за 1000 километров от Москвы». Скоро число таких писем перевалило за полтысячи — с зарисовками, описаниями, уточнениями. Доцент Ленинградского астрономического института И.И. Путилин, видевший полет шара, будучи в Москве, уточнял в письме к Циолковскому: «Из Вашего описания в газете не ясно, был ли взрыв. Между тем мною взрыв был ясно виден, причем через 240 секунд донесся его звук».

Одних очевидцев поразило неожиданное появление шара и его слепящая яркость («будто свет вольтовой дуги»), других — радужность цветов в разные моменты — от голубого и зеленоватого в начале полета до оранжево-красного и лилового в конце. Третьи сообщали о грозной мощи громовых ударов и долгом рокочущем гуле. Одному из наблюдателей показалось, что шар состоял из 10–12 фрагментов. Циолковский тщательно изучил каждое письмо — почти на всех есть пометки ученого.