Сто великих пророков и вероучителей - Рыжов Константин Владиславович

Волнения и смуты, возбуждаемые новым учением, не ограничились одним Константинополем. По мере того как Несторий произносил свои беседы в разъяснение и оправдание своего учения, они немедленно публиковались и рассылались по всем направлениям, и повсюду, куда они доходили, возникали такие же горячие споры и раздоры, как в столице. В Антиохии и вообще в Сирии очень многие приняли сторону Нестория. Но в Александрии и в Риме несторианство встретило сильное противодействие.

Главным оппонентом Нестория вскоре стал Кирилл, архиепископ александрийский, написавший несколько обстоятельных посланий с опровержением несторианства. В послании, адресованном лично Несторию, Кирилл, разбирая тайну Боговоплощения, писал: «Мы не говорим, что естество Слова, изменившись, стало плотью, ни того, что Оно преложилось в целого человека, состоящего из души и тела, но говорим, что Слово, соединив с Собою в единстве лица тело, одушевленное разумною душою, неизреченно и непостижимо для нашего ума стало человеком, сделалось сыном человеческим, не волею одною и благоволением, не восприятием только лица, а говорим, что естества, истинно соединенные между собой, хотя различно, но в соединении обоих этих естеств есть один Христос и Сын. Это мы представляем не так, что в этом соединении уничтожается различие естеств, но Божество и человечество, при неизреченном и неизъяснимом соединении, пребыли совершенными, являя нам единого Господа Иисуса Христа и Сына. Сущий и рожденный от Отца прежде веков по плоти родился и от жены… не так, что прежде родился от Св. Девы простой человек, а после сошел на него Бог Слово, но Слово соединилось с плотью в самой утробе, родилось от плоти, усвоив Себе плоть, с которой родилось…

Таким образом, мы исповедуем Христа единым и Господом не так, как бы мы поклонялись Слову и вместе с тем поклонялись еще какому-то человеку, но поклоняемся единому и тому же…» Отсюда следовало, что все совершенное Богочеловеком, все факты земной жизни Христа не следует приписывать Божеству или человеку в отдельности, но обоим природам вместе в их гармоническом сочетании.

Христос есть единственный центр всей жизни Богочеловека, а потому Его страдания есть собственные страдания Бога Слова, потому что страдала Его Собственная плоть, хотя Бог Сын по божеству Своему бесстрастен. Разбирая далее приведенный выше пример Нестория о человеческой душе и теле, Кирилл писал, что человек, конечно, состоит из души и тела, но это объединение не механическое (то есть нельзя сказать, что живой человек это просто «душа + тело»), но такое объединение, при котором они составляют живое единство. Такое же единство Божественного и человеческого в Богочеловеке Христе.

Это и другие послания Кирилла раздражали Нестория. Умело действуя при дворе, он старался для борьбы с оппонентами заручиться поддержкой императора. Однако, Феодосий не стал прямо вмешиваться в догматический спор и постановил разрешить его на Вселенском соборе. Согласно его воле третий Вселенский собор открылся в 431 г. в Эфесе. На него съехались представители Александрийской, Иерусалимской и Константинопольской церквей. Долго ждали епископов из Антиохийской митрополии и из Рима. Прождав гораздо более назначенного срока, председательствовавший на соборе Кирилл решил открыть его заседания. Несторий, однако, отказался присутствовать на них до тех пор, пока не соберутся все епископы. Рассмотрев заочно его учение, 200 епископов признали его еретическим и отлучили Нестория от церкви. Между тем прибыли в Эфес сирийские епископы во главе с Иоанном Антиохийским. Они не только не признали решение собора, но, в свою очередь, осудили Кирилла и приняли решение о его низложении. Вскоре приехали легаты из Рима, от тамошнего архиепископа Целестина. Разобравшись в доводах сторон, они присоединились к Кириллу, после чего собор отлучил от церковного общения самого Иоанна с сирийскими епископами.

Видя, что пожар церковной смуты усиливается с каждым днем, император Феодосии велел взять под стражу и Кирилла, и Нестория, а остальным епископам соединиться и найти какое-либо примеряющее решение. Но примирение не состоялось. Узнав о заключении Кирилла, монахи константинопольских монастырей во главе с архимандритами Далмацием и Евтихием с пением псалмов, с горящими светильниками и при многочисленном стечении народа отправились к дворцу императора и стали просить Феодосия, чтобы тот освободил Кирилла и подтвердил определения собора относительно Нестория. Эта демонстрация произвела на императора сильное впечатление, и он стал с этого времени решительнее поддерживать православных епископов. Низложенного Нестория отправили обратно в его антиохийский монастырь, а на его место поставили архиепископом Максимилиана.