Тайна Леонардо - Воронин Андрей

Он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист компьютерной распечатки и протянул лилипуту. Тот недоверчиво хмыкнул, развернул бумагу и стал с любопытством разглядывать изображенное на ней лицо, по которому пробегали полосы света и тени от уличных фонарей и фар встречных автомобилей.

– Действительно, не Ален Делон, – сказал он наконец, возвращая бумагу Дружинину.

– Оставь себе, – сказал тот, – потом сравнишь... Не красавец, конечно, зато ни малейшего сходства с твоей теперешней физиономией. Обрати внимание, я даже форму ушей немного изменил, так что никакой компьютер тебя не узнает, не говоря уж о родной маме.

К загородному дому доктора Дружинина они подъехали уже в полной темноте. Фары осветили железные ворота в высоком кирпичном заборе, верхний край которого сверкал и переливался острым бутылочным блеском. Порывшись в бардачке, Владимир Яковлевич отыскал пульт дистанционного управления, и тяжелые створки с негромким рокотом начали расходиться в стороны, открывая проезд.

– Ого, – оценил это новшество лилипут. – К черту славу, когда есть такие бабки!

– У налоговой полиции ко мне претензий нет, если ты это имеешь в виду, – сказал доктор Дружинин, загоняя машину во двор.

– Они просто не знают об операциях, которые ты проводишь здесь, – заметил лилипут.

– Ну, мы же их за это простим, правда? – улыбнулся Владимир Яковлевич. – Невозможно знать все на свете.

Через темный двор вела гладкая, выложенная цементной плиткой дорожка, упиравшаяся в запертые ворота гаража. Как только машина, шурша опавшей листвой, покатилась к гаражу, по обеим сторонам дорожки зажглись неяркие матовые плафоны, а гаражные ворота плавно поползли вверх. В гараже вспыхнул свет, и сейчас же на первом этаже мягко озарились окна гостиной.

– Ого, – повторил лилипут. – Это что, тоже автоматически?

– Я мог бы сказать "да", – с улыбкой ответил Дружинин, – но это была бы просто шутка. На самом деле нас встречают.

– Кто? – насторожился лилипут.

– Ты же не рассчитываешь, что я стану делать такую сложную операцию один, без помощника? – довольно туманно ответил Владимир Яковлевич, загоняя машину в гараж.

Он заглушил двигатель, вышел из машины и повернул установленный на стене переключатель. Зажужжал невидимый электромотор, и пластинчатые ворота начали опускаться.

– Есть хочешь? – спросил Дружинин у своего пациента, позвякивая связкой ключей, возникшей из кармана брюк.

– Нет.

– Это хорошо, потому что тебе сейчас нельзя.

– Это еще почему? – удивился лилипут. – Ты же не собираешься копаться у меня в кишках?

– Не собираюсь, – признал Владимир Яковлевич. – Но выгребать из-под тебя дерьмо и следить, чтобы ты не захлебнулся собственной блевотиной, я тоже не намерен. Общий наркоз – это, брат, такая штука... Короче, если ты не против, я хотел бы начать прямо сейчас. Операцию придется делать в несколько этапов, так что, как говорят твои коллеги, раньше сядешь – раньше выйдешь.

– Согласен, – решительно сказал лилипут. Было видно, что он с трудом преодолевает волнение. – Только садиться я не собираюсь. В зоне мне, сам понимаешь, делать нечего.

– Да уж, – согласился Дружинин, – такому, как ты, в зоне не позавидуешь.

Он наконец выбрал из связки нужный ключ, отодвинул стоявшую на полке в углу пластмассовую банку с моторным маслом и сунул ключ в спрятанную за ней замочную скважину. Что-то щелкнуло, и битком набитая полка легко и беззвучно повернулась на скрытых шарнирах, открыв узкий наклонный проход с бетонным перекрытием и стенами, грубо и неряшливо сложенными из красного кирпича.

Владимир Яковлевич повернул выключатель, и на потайной лестнице стало светло.

– Ну и ну, – сказал лилипут. – Прямо как в приключенческом романе! Темная ночь, потайные ходы...

– А как же ты хотел? – пожав плечами, откликнулся Владимир Яковлевич. – Обычно такие операции на дому не проводят. Минздрав не одобряет, и вообще... Тебе придется провести здесь месяца два, если не все полгода, и, повторяю, я вовсе не хочу, чтобы тебя кто-то увидел. Не волнуйся, там у меня уютно, есть все, что надо, кроме разве что окон.

– Полгода? – лилипут остановился на верхней ступеньке лестницы. – Что значит "полгода"?

Дружинин тоже остановился и посмотрел на него снизу вверх.

– Послушай, – сказал он. – Мне придется в буквальном смысле разобрать твое лицо на куски, а потом снова собрать. Я буду резать хрящи, ломать и по-новому сращивать кости... Ты думаешь, с такой работой можно справиться за час? Ты думаешь, что через день после операции будешь как новенький? Медицина умеет творить чудеса, но не так, – он щелкнул пальцами, – а постепенно... Слушай, какой-то ты дерганый... Может, передумал?