Доноры за доллары - Серегин Михаил Георгиевич

Прошло не менее двух часов, публика в зале дошла до изнеможения. Тут диджей умолк, и на сцену выкатился пошлейшего вида конферансье. Своим карамельным голосом он объявил о начале шоу-программы. Я хотел было поудобнее устроиться и посмотреть на стриптиз, которого никогда живьем не видел, но тут Чехов дернул меня за рукав и указал на балкон.

Там открылась скрытая портьерой дверь, и появились трое. Двое из них были явно охранниками – наголо обриты, здоровы и без тени мысли на лицах.

Третий же отличался от них тонким лицом и стройным телом. Возможно, из хорошей семьи и воспитание какое-никакое получил. О том, что когда-то он свернул с прямой дорожки, говорила его вертлявая походочка и ужимки, типичные для лиц определенного рода занятий.

«Бледный юноша», как обозвал я его, облокотился на перила, подперев свою красивую голову рукой, и томно уставился на сцену, на которой уже появилась первая танцовщица.

Мы стали пробираться поближе к балкону. Оказавшись непосредственно под ним, переглянулись.

– Сможешь? – тревожно спросил меня Чехов.

– Постараюсь, – кивнул я.

Поплевав на ладони, я подпрыгнул и повис на руках на нижнем бортике балкона – благо было не очень высоко. Подтянувшись, я сделал быстрый подъем с переворотом, проклиная свой сидячий образ жизни – локти сразу заломило. На секунду я встал на руки. При этом мои щиколотки оказались на уровне ушей управляющего, который от неожиданности попытался отпрянуть. Но не успел. Я обхватил его ногами и с силой выдернул с балкона, описав своим телом «солнышко».

Парень с размаху брякнулся на пол и моментально вырубился. Чехов проворно вытащил его из-под моих ног.

– Поосторожней, парня прибьешь! – прокричал мне Чехов, хватая нашу добычу под мышки и быстро скрываясь в толпе. Я последовал за ним, стараясь идти на полусогнутых: вокруг уже носились очнувшиеся от шока охранники. Грохот музыки не мог перекрыть грохот выстрелов. Я заработал локтями еще быстрее, понимая, что счет идет на секунды. Наконец мы выломились из клуба. Я видел впереди Чехова, волокущего обмякшее тело. Лицо парня было скрыто натянутой трикотажной шапочкой, которой Чехов запасся заранее.

– Ну-ну, братан, нельзя же так напиваться! – приговаривал Чехов, протаскивая мотыляющегося управляющего мимо редких прохожих. Те равнодушно провожали эту парочку глазами. Я с замиранием сердца, стараясь не бежать, проследовал за Чеховым.

Мы почти что зашли за угол, как на нас вылетели охранники. По всей видимости, эти парни не очень заботились о трезвости своего сознания, когда ходили на работу. Во всяком случае, реакция у них была очень заторможена. Пока они поднимали на нас свои «пушки», я успел надавать им с обеих рук так, что они сложились в два холмика и замерли. Очевидно – надолго.

– Красавчик! – кинул через плечо Чехов, переходя на рысь.

В принципе можно было и не торопиться. Кроме этих двоих, никто, видимо, ничего не заметил. А эти архангелы очнутся не скоро – я неплохо боксирую. Но в любом случае следовало поспешить.

Прыгнув в машину Чехова, предоставив парню валяться на заднем сиденье, мы помчались по ночному городу, выжимая из бедной колымаги все, что могли.

* * *

Когда была констатирована смерть Голюнова, Козлов не стал дожидаться дальнейшего развития событий и помчался в прокуратуру. Он отдавал себе отчет, что это отчаянный жест утопающего, под рукой которого в последний момент не оказалось никакой соломинки.

– Что ж, – сказал прокурор. – Я вас понимаю. Но и вы меня поймите. Несмотря на то что я в принципе не могу сказать о вас, как о человеке, ничего плохого, произошедшее не удастся скрыть. Это слишком крупная фигура, чтобы мы могли сделать вид, что ничего не произошло. Мне думается, даже если вы продадите «Шишку», вам не хватит средств, чтобы смазать все петли на той двери, которая вас хочет придавить... Самое большое, что я могу для вас сделать, – посадить за взятки должностным лицам. Это, конечно, не сахар, но все же не обвинение в организации преступлений. Поэтому мне очень жаль, но... – Он развел руками.

На его лице при этом ясно отразился жестокий принцип этих джунглей – каждый сам за себя. Козлов повернулся и побрел к выходу из кабинета.

«Бежать!» – загорелось в его мозгу. Только куда? Часть его денег находилась на банковских счетах зарубежных банков, однако многие хранились надежным дедовским способом – в кубышке. Правда, не под кроватью, а под крышей. Под крышей «Сосновой шишки».