Кровавый путь - Гарин Максим

– Ты хочешь его увидеть?

– Да, – сорвалось с губ Богуславского и он тут же сообразил, что продешевил. Роман и не догадывается, что он здесь и не узнает о сути происходящего, ведь сделают так, что они не смогут обменяться и парой фраз.

– Нет ничего проще, – ответил Учитель и позвонил в колокольчик.

Богуславский подумал, что его поведут и готов был подняться, но все произошло по-другому.

– Выведи на экран телевизора все телекамеры, – распорядился Учитель.

Охранник на коленях подполз к повелителю, принял из его рук пульт и опять на четвереньках подполз к огромному телевизору. И через пару минут на экране появилось изображение. Весь экран напоминал страницу ученической тетрадки в клетку.

Сюда, в зал, который занимал главарь сектантов, сводилось изображение со всех телекамер, расположенных в поселке и в лаборатории. Разрешающая способность кинескопа была велика и дальнозоркий Богуславский, присмотревшись, увидел и абсолютно незнакомые ему пейзажи, и знакомые по работе лаборатории. Он увидел собственный пустой кабинет, в котором, как помнил, ему не попадалась на глаза телекамера. Теперь-то он знал, где она стоит – в правом верхнем углу над дверью.

– Да, много всего, – задумчиво произнес Учитель, принимая пульт из рук охранника, который тут же, повинуясь кивку, на четвереньках уполз. – Где-то тут и твой внук.

Богуславский не удержался и перебрался поближе к телевизору. Каждый квадратик занимал по площади столько, сколько, примерно, занимают четыре спичечных коробка. Он не мог рассмотреть лиц, сколько ни старался, видел лишь фигуры людей, копошащихся на стройках, видел обширные помещения, как жилые, так и производственные.

– Где? Где? – шептал он, водя рукой по экрану и забывая о том, где находится.

Его сознание сейчас занимала одна только мысль – скорее увидеть Романа, убедиться, что он жив. Ему и в голову еще не приходило: все, что он видит, могло оказаться всего лишь записью событий прошлых дней, месяцев.

– Я чувствую, где он, – многозначительно произнес Учитель и количество квадратиков на экране уменьшилось вдвое.

Исчезли лаборатории, туалеты, подъездные дороги, тут контролировалось все, остались лишь стройки домов, храма, рядом с которым стоял КамАЗ-бетономешалка, и пейзажи деревень сектантов. Учитель лукавил, он с самого начала знал, где находится Роман, ему доложили об этом, но он играл во всемогущество, в сверхъестественную осведомленность. В этом не было особой необходимости, но Учителем двигала привычка.

– Я знаю, где он, – негромко говорил он, прикрывая глаза.

– Скорее.

И вновь изображение на экране укрупнилось.

Всего лишь восемь квадратов расположились на экране. И тут Богуславский увидел, даже, скорее, почувствовал небольшую фигурку. Роман сидел на кровати в длинном, как самолетный ангар, бараке. Рядом с ним находился кто-то еще.

– Вот он, вот он! – воскликнул он, поворачиваясь к Учителю.

– Знаю, – глухо прозвучало в ответ, и изображение увеличилось на весь экран. Но было почти лишено цвета, все-таки в бараке царил полумрак.

– Приблизить можно? – попросил Богуславский, не отрывая взгляд от экрана.

– Да.

И академику показалось, что не изображение приближается к нему, а он сам идет навстречу к внуку. Роман сидел на аккуратно, по-военному застланной кровати, рядом стояла облезшая тумбочка. На краю тумбочки примостилась девушка, которую Богуславский не знал. Они о чем-то беседовали. Роман беззвучно открывал рот, девушка кивала. То ли спорили, то ли просто болтали.

– Роман… Роман, – рука Богуславского тронула экран и тут же он вздрогнул, получив разряд статического электричества.

– Видишь, он счастлив, – проговорил Учитель, – ему хорошо. И не нужно мешать.

И тут в голову академика пришла простая мысль, о которой он не догадывался раньше: вдруг это запись? И он решил не сходить с места, пока главарь секты не разрешит ему свидание с внуком.

– Ты удовлетворен?

– Нет, я должен его видеть.

– Ты видел его.

– Вы могли показать мне запись.

– Зачем?

– Чтобы обмануть?

– Все равно ты здесь ничего не решаешь.

И тут Богуславский пошел ва-банк. Он сообразил, что Учитель ни черта не смыслит в микробиологии и может поверить в любой бред, который он сейчас скажет.

– Петраков обманывает вас.

Да, Богуславский не ошибся. Непроницаемое до этого лицо Учителя исказила судорога. Раскосые глаза сделались почти круглыми.