Жесткий ответ - Колычев Владимир

— Сеном.

— Нет, не сено… А-а, силос, вот… Ступор приходил. И Силос…

— А они что, и в прошлый раз приходили?

— Приходили, — кивнул Рысьев так, что подбородок коснулся груди. — Меня Денис обидел. Я-то не знал тогда, что он дьявол. Наказать его хотел, с братвой договорился. В конце концов, я им что, зря деньги за «крышу» плачу?.. Ну, они согласились Дениса наказать. Только морду ему не набили.

Я тогда не знал, а сейчас знаю. Заодно они с ним. Потому и разыграли меня. Много денег я им отдал… Вы мне скажите, Денис ваш человек?

— Ну, допустим, наш, — кивнул Федот. — И что?

Вообще-то он с трудом разбирался во всей этой ахинее, какую нес Рысьев. Но вид у него был умный.

— А Ступор этот и Силос тоже?

— Может быть. Надо уточнить…

В какой-то миг Федоту показалось, что он сам сошел с ума. Слишком уж дурацкой казалась ему эта игра. , — Вы уточните, уточните! — Шизофреническая одержимость била в Рысьеве ключом. — Они все заодно, уверяю вас!

— А чем вас Денис обидел?

— Он совратил мою жену. Ну вы же знаете…

— Знаю, знаю…

— И меня ударил… Не надо было его трогать. Ни тогда, ни сейчас…

— Сейчас — это когда? Нельзя ли уточнить?

— Как! Ну я же говорил вам, позавчера ночью приходил Денис. Он снова наказал меня…

— Вы говорили, что к вам приходил дьявол.

— Так это одно и то же, неужели вы не понимаете?.. А вы должны понимать. Вы должны знать… А вы не знаете. Не знаете!.. А-а, я вас раскусил. Вы все-таки из милиции. Стыдно, товарищ майор. Очень стыдно. Зачем морочите голову порядочному человеку?

— Это вы-то порядочный человек? — поморщился Федот. — Продаете душу дьяволу и считаете себя порядочным человеком. Да вы сумасшедший!

И это было правдой. Этот Рысьев определенно спятил.

— Сумасшедший?! Я сумасшедший?! — взвыл бизнесмен. — Это вы сумасшедший. А со мной все в порядке. Вернее, скоро все будет в порядке. Меня в беде не оставят…

— Кто не оставит?

— Фирма «Воланд». Я снова заключу с ней контракт!

Из всего этого Федот понял одно. На заявление с претензиями к этой фирме он рассчитывать не может. Этот сумасшедший ни за что не напишет его.

— Я бы хотел поговорить с вашим сыном, — сказал он.

— Зачем? — вскинулся Рысьев.

— Надо…

— Знаю, зачем! Вы хотите узнать, где он проходил курс лечения от СПИДа!

— И это тоже…

— Хотите, чтобы он вам все рассказал.

— Может быть.

— Только ничего у вас не получится. Артема нет. Он уехал в Сочи с друзьями на зимние каникулы… И Алена уехала…

— Какая Алена?

— А вот этого вам знать не обязательно. Алена — это святое… Но ничего, скоро все будет хорошо. Я уверен…

— У вас все будет хорошо. Если, конечно, вам поможет фирма «Воланд», так я вас понял? — не без ехидства усмехнулся Федот.

— Снова вы со своими штучками? — скривился Рысьев. — Не надо настраивать меня против «Воланда». В прошлый раз я вам поверил. Хотел заявление написать, претензии изложить… И что? Дьявол предупредил меня, что делать этого нельзя… Дьявол предупредил меня… Нельзя этого делать…

Дьявол предупредил…

Глаза бизнесмена остекленели, рот перекосило. Изо рта, казалось, вот-вот хлынет пена. Болезнь, похоже, перешла в клиническую стадию.

В таком состоянии разговаривать с Рысьевым бесполезно. Что возьмешь с душевнобольного?.. Федот поднялся, вышел из кабинета.

— На вашем месте я бы связался с женой Вячеслава Борисовича, — порекомендовал он секретарше. — Вашему шефу нужно срочно к врачу…

Он бы и сам мог вызвать психушку. Но не те времена нынче. Рысьев или его жена усмотрели бы в этом моральный ущерб и через своего адвоката подали бы на Федота в суд.

Для него это как для слона дробина. Но разве слоны ищут встречи с дробовиком?

— Ну что, девица-красавица, будем садиться? — спросил Федот.

— Так я же сижу, — непонятливо протянула девчонка.

Совсем еще ссыкуха. А уже в грязь по самые уши вляпалась.

— Ты на стуле сидишь. А пора в тюрьму садиться.

— В тюрьму?! — захлопала она густо накрашенными ресницами.

Только что она сидела, заложив ногу за ногу. Ножки у нее красивые. Думает, Федот клюнет на эту дешевую уловку. Да вот ошибочка вышла. Не помогают ножки. Оказывается, все очень серьезно. Не хочет дяденька милиционер заняться с ней сексом. Тюрьмой грозит. Подтянулась девочка со страху, ножки вместе свела, юбчонку на колени натянула.

— А ты думала, за твои подвиги тебя в романтическое путешествие в Париж отправят?

— За какие подвиги?

— Правильно, никаких подвигов за тобой не числится.

Только преступления. Вернее, пока одно преступление. Но и его хватит на путевку в колонию для несовершеннолетних…

— А что я сделала? — захныкала девчонка.

— Подружку свою избила.

— Подумаешь, один раз ударила.

— Может, и один. Но часики и золотая цепочка при этом исчезли…

— Я не брала! — размазывая сопли по щекам, взвизгнула она.

— А кто брал?

— Не скажу…

— Не скажешь. А знаешь почему? Потому что ты дура.

Самая настоящая дура. Вчера ночью с двумя своими дружками подружку бывшую в подворотне подкараулила. Из-за пацана какого-то отношения выясняли. Ударила подружку по щеке. Вроде бы обычное дело. Даже если к суду ее привлечь, максимум — условным сроком бы отделалась. Но мальчикам этого было мало. Один схватил беднягу за волосы, второй сорвал с нее цепочку и часики. Только кто эти два парня, установить пока не удается. Девочка Оля решила поиграть в партизан и гестапо.

— Ты своих дружков не называй. Пусть они на свободе гуляют. Цепочку продадут, часики, денюжку получат, в ресторане гулять будут. А ты в это время на нарах париться будешь, судьбу свою проклинать… Итак, куда ты часики и цепочку дела?

— Как куда дела? Вы же сами сказали, это они, Витя и Леша…

— Ага, вот, значит, как их зовут… Фамилии?

— Клепиков и Сарычев…

— Где живут, где учатся?..

Все, игра закончилась. Девчонка раскололась. Сдала всех Все просто. Даже очень просто…

Идиоты они, эти малолетки. Не знают, что творят. Из-за каких-то паршивых часиков и цепочки будут срок мотать.

Вчера преступление было совершено, а сегодня уже раскрыто. Можно ставить палку в отчетность. А почему? Потому что дело было просто как дважды два. Большинство преступлений раскрываются на раз — было бы желание заниматься раскрытием.

Но есть преступления, которые раскрыть ох как непросто. Даже если преступники известны, привлечь их к ответственности невозможно. Особенно если это умные и хитрые преступники.

Фирма «Воланд». Никакого насилия по принципу — нож к горлу. И размах совершенно другой. Часики с цепочкой ничто по сравнению с деньгами, какие идут преступникам по доброй воле их клиентов. Пять, десять, сто тысяч долларов. В зависимости от того, какая рыба в сети попадает, сколько икры в брюхе. Два юных грабителя по дурости своей по этапу пойдут. А «скупщики душ» в силу ума своего будут гулять на свободе и дальше морочить людям голову, кошельки им на тысячи долларов облегчать.

Это не его, Федота, дело. Пусть чертовой фирмой Геннадьев занимается. Но как-то не с руки просто так отмахнуться от этой напасти. Бизнесмен Рысьев — какой он человек, хороший или не очень? Но он человек. К тому же житель Битово. А эти аферисты довели его до душевного срыва, а может, и до безумия. Крыша у человека съехала. А вдруг на место больше не вернется?

Рысьеву место в психушке, а этим деятелям все земные блага. Где, спрашивается, справедливость?

И все же это не его дело. Пусть им занимается Геннадьев.

Жора легок на помине. Не успел Федот подумать о нем, а он уже тут как тут.

— Заявление от Рысьева уже у тебя? — опасливо, будто в ожидании отрицательного ответа, спросил Жора.

Страхи его оказались не напрасными.

— Нет заявления, — мотнул головой Федот.

— Чего? — как от прокисшего молока поморщился Геннадьев.

— Заднюю Рысьев включил. Я с ним разговаривал. Похоже, мужик умом тронулся…

— Как думаешь, почему?

— Не думаю, а знаю…

Федот кратко рассказал ему о недавнем разговоре с бизнесменом.

— Значит, продолжается чертовщина, — сделал вывод Жора.

— Продолжается, — кивнул Федот. — И, боюсь, мы ничего с этим поделать не можем… Хотя…

— Что хотя? — В глазах Геннадьева затеплилась надежда.

— От Рысьева заявления не будет, и не жди. Но есть предложение…

Валентина Сергеевна показалась Федоту глотком свежего воздуха в этом затхлом деле, которое он взвалил себе на плечи на пару с Геннадьевым. Она отнеслась к ним с участием. Впустила в дом безо всякого. И даже не пыталась скрыть случай, который произошел не так давно с ней самой и ее мужем. Рассказала, как было дело.