Тюрьма, зачем сгубила ты меня? - Колычев Владимир

– Жестко сказано.

– Забудем об этом, – встряхнувшись, сказал Макс.

– Давно уже забыли. Незачем было вспоминать… Лучше о себе расскажи, как живешь?

О жизни они говорили под водочку. В какой-то момент забыли о том, по какому поводу собрались, – даже чокнулись, поднимая тост за удачу в текущих и грядущих делах.

Пили, пока не появилась Вика, жена Макса. Красивая, строгая и непоколебимая в своих притязаниях на мужа.

– Вика, присаживайся! – обрадовался Макс.

Вадим совсем был не прочь, чтобы она составила им компанию. Она и прежде волновала его мужское воображение, а сейчас, после выпитого, распаляла до неприличия.

– Как-нибудь в следующий раз, – с милой стервозной улыбкой сказала она. – Поздно уже. Максим, тебе пора. Поехали… Вадим, ты с нами?

Она обращалась к нему с видом, будто вопрос об окончании вечеринки был полностью и окончательно решен. И ее муж стал подниматься из-за стола.

– Я слышал, раньше ты в прокуратуре работала?.. – из чувства протеста, с вызовом спросил Вадим.

– И что? – резко глянула на него Вика.

– Муж твой ни в чем не виноват… И не надо так с ним…

– Как это я с ним?

– Грубо. Как будто у него своей головы на плечах нет…

– Я голова, – не согласился с ним Макс. И, взглядом показав на жену, продолжил: – А она шея… Хочу я этого или нет, но мои глаза на дом смотрят…

– И ты, Вадим, поедешь с нами, – отрезала Вика.

Не было в ее категоричном тоне фальшивых ноток, она была естественна в своем стремлении держать мужа под каблуком. Она не играла стерву, она была ею… Интересно, Макс оставил за собой плацдарм для отступления?

– Поеду, – глянув на часы, кивнул Вадим. – Но не с вами. Такси возьму.

– Как знаешь… – не стала отговаривать Коваля Вика.

Она усадила пьяного мужа в свой «Мерседес», а Вадиму на прощание помахала ручкой. Они уехали, а он остался стоять у вдоха в ресторан, ощущая себя кретином. Совсем не обязательно было противиться женской воле, сейчас бы ехал в теплой машине, а не качался бы, как фонарный столб на холодном ветру…

Вадим продрог, пока поймал машину.

– На Белинского.

– Хоть к самому Белинскому! – задорно подмигнул ему водитель, ушлый малый с веселым взглядом.

Салон теплый, но с дурным запахом прокисшей лаванды: эффективность подвесного освежителя воздуха была высокой, но с минусовым знаком. Руль, обтянутый пыльным мехом, богомерзкий чертик под зеркалом заднего вида, продольная трещина в нижней части лобового стекла.

– Белинский давно уже умер.

– Можно к нему на могилку, только плати.

– Хватит с меня сегодня кладбищ, – поежился Вадим.

– Что, с похорон?

– Могилка, кладбище, похороны… Тебе самому не тошно об этом говорить?

– Да, не веселая тема… Надо бы сменить пластинку… Как насчет девочек?

– Чего? – с возмущением и восторгом одновременно протянул Вадим.

Он старался не изменять жене, но иногда на него находило, и тогда ему трудно было сладить с собой.

– Ну, девочки есть. Очень хорошие. И недорого, – заговорщицки подмигнул ему веселый малый.

– Ты что, сутенер? – не удержался от любопытства Вадим.

– Ну зачем так грубо?.. Просто есть возможность… Вам же развлечься надо, я вижу… А девочки хорошие, не пожалеете…

– Проститутки?

– Ну, не-ет, о-очень порядочные девушки, – гаденько хихикнул водитель. – Очень-очень. Сама невинность…

– Одна на всех? – усмехнулся Вадим.

– Ага, на всех!.. Есть одна девчонка. Ей уже девятнадцать, но выглядит на четырнадцать. Конституция у нее такая – худенькая, сама девица нежная, глазки, как у ангелочка. Но в постели – сущий демон… Обычно у нее от клиентов отбоя нет, но сегодня она в отгуле… Поехали, я вас к ней отвезу. Она квартирку здесь недалеко снимает, на Тургенева…

– Так отгул же у нее, – замялся Вадим.

«И хочется, и колется, и жена не велит…»

– А ты на время посмотри. Половина двенадцатого. Через полчаса сегодня закончится. Логично?

– Нет, не логично, – Вадим с недоуменным видом мотнул головой. – Половина десятого, логично. А половина двенадцатого – нет…

Часы на приборной доске автомобиля могли врать, но собственный швейцарский хронометр ошибаться не мог, а он тоже показывал полчаса до полуночи. Да, Вика, говорила, что поздно уже, но Вадим как-то не подумал, что настолько.

Домой надо ехать, к жене. Но Вадим был в том состоянии, когда повинуешься зуду в нижней части живота, а не голосу разума.

– Так что, едем? – спросил водитель, провоцируя на решительный шаг.

И Вадим встал на скользкую тропку. Пока что лишь одной ногой, и не поднимаясь в рост.

– А дорого?

– Было бы дешево, я бы вас не уговаривал.

Логика в словах сутенера послужила дополнительным толчком. Вадим был опасно близок к тому, чтобы поставить на шаткий мост вторую ногу.

– Сколько?

– Если до утра, то двести бакинских. Поверьте, оно того стоит.

– А если нет?

– Никто еще не жаловался… Но если сомневаетесь, можете просто глянуть на Соньку. Не понравится, заставлять вас никто не будет. Домой отвезу, и все дела. Тут как раз по пути…

Вадим промолчал, и водитель расценил это как знак согласия.

Сонька жила в старом трехэтажном доме. Длинная арка, тесный темный двор, загаженный подъезд, запах тлена.

На лестничном пролете между первым и вторым этажом, откуда-то из темноты под ноги Вадиму выскочила кошка. Мяукнула истерично, с отзвуком злобного рыка. Он не смог разобрать, какого она цвета, но ощущение было, что кошка черная. Вадим вспомнил гадкого чертика под зеркалом заднего вида, запаниковал.

– Давай, домой меня вези, – протрезвев, неуверенно потребовал он.

– Ты что, испугался?.. Я, если честно, тоже… Да ты не волнуйся, у Соньки светло и кошек нет. И вообще…

– Нет, домой.

– Да мы уже пришли. Только глянешь, и обратно…

Сонька открыла дверь по первому звонку. В прихожей за ее спиной горел свет, и сама она была светлой и ясной, как солнечный день. Она действительно выглядела юной. Черты лица не совсем правильные, но нежные, по-детски слегка размытые. Милая, приветливая улыбка, наивный и не тронутый пороком взгляд ласковых глаз. Худенькая, хрупкая, беззащитная… Не верилось, что за всей этой девичьей чистотой стоит разврат. Но Вадим-то знал, куда пришел. И зачем…

Прав оказался сутенер, сложно было устоять перед этой порочной копией ангельского целомудрия. Да Вадим и не сопротивлялся низменному желанию разрушить и растоптать лживую невинность…

– Сонька, принимай гостей! – весело подмигнул ей сутенер.

Девушка мягко и загадочно улыбнулась, посторонилась, пропуская в дом ночных визитеров. Поймав на себе похотливый взгляд незнакомого мужчины, с лицемерным смущением плотней запахнула полы домашнего халата.

– Отдохнула? – фривольно огладив низ ее спины, спросил водитель.

– Не совсем, – притворно потупив глазки, сказала она голосом Насти, сказочной красавицы из роувского «Морозко». – Спать я ложилась.

– Спать одной – деньги на ветер, – неуклюже пошутил сутенер. – Сотку заработать хочешь?

Застенчивая улыбка на ее сочно накрашенных губках означала «да».

– Деньги вперед! – метнув на Вадима взгляд, потребовал водитель.

Он ничуть не сомневался в том, что клиент легко расстанется с деньгами.

Вадим рассчитался с ним, и остался наедине с девушкой.

– Тебе, правда, девятнадцать? – раздевая девушку глазами, на всякий случай спросил он.

– Нет, – в привычной своей манере потупила она глазки. – Летом будет девятнадцать.

– А сейчас восемнадцать?

Она промолчала, позволив ему самому подтвердить правильность собственного предположения.

– Ну, если восемнадцать… Спать, говоришь, собиралась?

– Да.

– Душ приняла?

Он рукой, почти нежно провел по ее влажным волосам, густым, красновато-коричневого цвета.

– Да.

– Ресницы накрасила, губы напомадила, напудрилась, зачем?

– Не знаю. Привычка.

– На ночь косметику смывают, а ты, наоборот, накрасилась… Клиента ждала?

– У меня не бывает клиентов, – мило и наконец-то порочно улыбнулась она. – У меня бывают любимые мужчины…

– За деньги?

– Хочешь, я отдам тебе свою половину?

Она смотрела на него с подкупающим прямодушием. Но Вадим не верил ей. Это все бутафория, и не откажется Сонька от причитающихся ей ста долларов. Но как она играла свою роль!..

Глядя на нее, Вадим понимал, как ему повезло. Ведь он мог бы остаться без сладкого, если бы отправился домой вместе с Максом и его занудой женой.

– Я хочу, чтобы ты со мной стала женщиной, – неожиданно для себя сказал он.

– Я тоже этого хочу. Но не могу. Мама строго-настрого наказала…

Сонька с легкостью приняла невольно предложенную им игру. Похоже, она привыкла к тому, что в своих фантазиях мужчины обходятся с ней как с девственницей. И к сопутствующим постельным играм она также привыкла. Вадим уже изнывал от желания поскорей убедиться в том, что сутенер был прав, утверждая, будто в постели она – сущий демон…