Тюрьма, зачем сгубила ты меня? - Колычев Владимир

– Прибраться? На кухне?.. – Вика задумалась. И, коварно усмехнувшись, согласилась: – Хорошо, будешь работать по дому. Деньги, как я понимаю, тебе нужны. Пятьдесят евро в день тебя, надеюсь, устроят.

– Причем здесь деньги? – насторожилась девушка.

Похоже, ей не хотелось попадать в зависимость к хозяйке дома. Но Вика умела настоять на своем.

– Притом, что мне нужен идеальный порядок. Генеральная уборка – сто евро, плюс пятьдесят за первый день…

– Ну, деньги мне, конечно, нужны…

– Тогда за дело. Начнешь с кухни, а завтра с утра за уборку… Пошли, покажу, где что… А ты пока отдохни…

Вика провела Андрея в каминный зал, показала на диван перед телевизором. Один хлопок – зажегся свет, два – просветлел экран телевизора.

– Может, я пока камин разожгу? – вызвался Сизов помочь по хозяйству.

Дом отапливался, но едва-едва, видимо, в каком-то дежурно-профилактическом режиме. В комнатах было прохладно.

Вика насмешливо повела бровью, подошла к камину, взяла с мраморной полки пульт управления, нажала на клавишу, и вспыхнувший огонь облизнул сложенные горкой поленья.

– Отдыхай. Я сейчас…

Она отвела Марину на кухню, спустя четверть часа вернулась к Сизову.

– Я еще не отдохнул, – не поднимаясь с дивана, сказал он.

– Не ерничай…

Она села рядом, мягким, плавным движением поднесла к нему руку, ласково запустила пальцы в волосы.

– Это – чтобы снять напряжение, – с лисьей улыбкой пояснила Вика. – Болит голова?

– Нет.

– Спать хочешь?

– Да, есть немного…

– Пошли, я тебе комнату твою покажу…

По широкой лестнице из красного дерева она провела его на второй этаж, открыла дверь в просторную полукруглую комнату с роскошным ложем.

– Это моя спальня, – сказала Вика.

– Ты обещала показать мне мою комнату, – напомнил он.

– Покажу.

Она открыла дверь в соседнюю комнату, такую же большую и богато убранную.

– Это спальня моего первого мужа.

– Разве вы не спали вместе?

– Он был старый и больной…

– Как-то ты говорила, что дом на Рублевке у тебя отобрали…

Андрей помнил, как Вика вернулась в Рубеж после первого своего замужества. Устроилась работать в прокуратуру, снова сошлась с ним. А потом снова обманула…

– Я врала.

– Зачем?

– Ты парень гордый, за богатыми невестами не гоняешься…

– Не гоняюсь.

– Поэтому я прибеднялась. Хотела быть к тебе поближе.

Вика подошла к Андрею сзади, мягко взяла его за плечи, грудью легонько коснулась спины.

– Мы сблизились, – сказал он.

– И я была счастлива.

– А потом был Максим.

– Но его уже нет…

Вика отошла от Сизова, оставаясь за спиной. А он не спешил поворачиваться к ней лицом.

– Только ты ничего плохого не подумай. Сегодня мы будем спать в разных комнатах, – сказала она тоном, которым женщины говорят «нет», подразумевая «да».

– Очень хорошо.

– Очень плохо… Не радуйся, что Максима больше нет…

– Я не радуюсь.

– Тебе надо хорошо выспаться…

Она снова подошла к нему, положила руки на плечи.

– Жду, когда ты уйдешь, – сказал Сизов.

Андрей хотел, чтобы Вика ушла. Но при этом чувствовал, что терпения ждать, когда она оставит его в покое, хватит у него на всю ночь.

– Я бы немного выпила.

– Мне нельзя…

– Знаю. Но я должна помянуть Максима…

– До похорон водкой не поминают.

– Я – вином. Это церковный напиток…

– И вином тоже… Молитвы читать надо…

– Хорошо, я почитаю молитвы. У меня и молитвенник есть… Только я не знаю, что читать…

– Глаза сами увидят.

– Может быть… А можно я буду читать молитвы в твоей комнате? Ты ложись, а я рядом, на канапе посижу… Если ты приставать не будешь.

– Клянусь, что не буду.

– Я тебе не нравлюсь? – снова коснувшись грудью спины Андрея, расстроенно спросила Вика.

– Ты знаешь ответ на свой вопрос. Раньше знала…

– Раньше я тебе нравилась…

– И сейчас тоже. Когда молчишь. В соседней комнате.

– Ты грубый неотесанный солдафон.

– Какой есть.

– Другого мне и не надо… Я знаю, что очень-очень обидела тебя…

– На обиженных воду возят.

– Да, на тебе воду точно возили, – язвительно усмехнулась Вика. – Сказать, кто?

– Не надо.

– А я скажу. Олеся! Сказать, как?

– Не трогай ее!

– Извини, она же у нас тоже новопреставленная… Хочешь, мы и ее помянем?

– Вика, ты, вижу, очень устала.

– Горожу какую-то чушь, ты это хотел сказать? Мой огород, что хочу, то и горожу…

– Я могу вернуться в Рубеж. Деньги у меня есть…

– Извини, – спохватившись, подобрела Вика. – Что-то я, правда, не в себе… Вот, душ здесь, вода уже должна нагреться. Белье в шкафу, халат…

Она подала ему нераспечатанную еще упаковку с комплектом нательного белья, стираный махровый халат. В просторную ванную комнату с джакузи можно было попасть прямо из мужской спальни…

Воду в джакузи он набирать не стал, но вдоволь накупался и напарился в душевой кабинке с функцией сауны.

Постель была застлана чистым бельем, достаточно было снять с нее покрывало. Котельная установка уже нагрела воду, и батарея под окном была горячей, но после ванны казалось, что тепла в комнате не хватает. Андрей с удовольствием зарылся под одеяло. Белье дорогое, хлопчатобумажное, в нем так приятно было согреваться.

Он почти согрелся, когда в дверь постучали. Это могла быть Марина, возможно, она принесла ужин.

– Да!

Андрей не ошибся. Действительно был принесен ужин. Но принесла его Вика. Вернее, привезла, на золоченой банкетной тележке, которую запросто можно было использовать как стол.

Вика была в белом халате, который можно было бы принять за медицинский, если бы не чересчур вольный для него покрой – более чем нужно декольте, короткий подол. И шапочки с красным крестом на ней не было, но, похоже, она была не прочь побыть медсестрой.

– Больной, вы, кажется, забыли про ужин, – строго, но с игривой улыбкой сказала она.

– Только о нем и думаю.

Он заметил бутылку вина, возвышающуюся на тележке. Но бокал был только один. Вкусно пахло жареной картошкой.

– Марина тут немного постаралась, – с легкой досадой сказала Вика.

Не совсем понятно было, на что она сетовала. Или ей не нравилось, что Марина постаралась немного , или то, что она старалась вообще…

– Картошка быстрого приготовления. С ветчиной… По мне, так лучше паста с «Пармезаном»…

– А я бы лучше картошечки! – Андрей в нетерпении потер ладони.

– А как насчет этого? С нижней полочки Вика сняла наполненный прозрачной жидкостью шприц с зачехленной иглой.

– Это что такое? – нахмурился Сизов.

– Каждому, как говорится, свое. Кому вино, а кому – укол… Ну чего смотришь, как будто это наркотики. Лекарство это, то, что доктор прописал… Поворачивайся на бочок… Хотя нет, сначала вино открой…

Штопор с рычагами лежал рядом с бутылкой. Андрей приподнялся, потянулся к тележке… Вино с траурным бульканьем полилось в бокал. Но Вика слышала в этом звуке веселые нотки, во всяком случае, так ему показалось.

– Ложись на живот… Да не дергайся ты! Как будто я тебя голым не видела… Видела. И еще глянуть хочу. Да не для того, о чем ты думаешь…

Иголка воткнулась в ягодицу, лекарство, вызывая боль, напитало мышечную ткань.

– И еще!

Вика долго хлопала пальцами по второй выпуклости, прежде чем вонзить в него иглу второго шприца.

– Ну чего напрягаешься. Расслабиться надо… Другой бы удовольствие получал, – насмешливо сказала она, накладывая на прокол ватку.

– Ты уже о другом думаешь? – накрываясь одеялом, с мрачной ехидцей в голосе спросил Сизов.

– Нет, я о тебе думаю… Ты должен меня защитить.

– От кого?

– Сначала от чего. От страха… Страшно мне…

Она села на краешек кровати, прикрыв полой халатика обнажившееся было бедро, взяла бокал. Сделала большой глоток, еще. Только затем она подала Андрею блюдо с жареным картофелем. И снова принялась за вино…

К тому времени, как опустела его тарелка, вина в бутылке осталось на треть. Вика быстро хмелела.

– Мне страшно… И если ты мужчина, ты должен подвинуться… Ну и почему ты лежишь? – с упреком спросила она. – Я же сказала, двигайся!

– Зачем?

– Затем, что ты мужчина. Затем, что ты должен охранять испуганную женщину…

– Если я правильно понял, то ты хочешь лечь ко мне.

– Да, и на обогретую половину… Ты же не хочешь, чтобы я согревала своим телом холодную постель?

– Я не хочу, чтобы ты ложилась…

– Боишься потерять над собой контроль? Зря. Я, например, уверена, что ты ко мне приставать не будешь…

– Я тоже в этом уверен, – сказал он.

– Тогда двигайся. Ну!

Если есть секс-бомбы, то, значит, существуют и секс-минные поля. Именно на таком поле и оказался Андрей, выполнив просьбу Вики. Казалось, одно неосторожное движение, и она взорвется…

Вика налила в бокал остатки вина, в три-четыре глотка осушила его, поставила бутылку на тележку, которую ногой оттолкнула в сторону двери. Сняла халат, оставшись в короткой ночной сорочке из нежного полупрозрачного шелка. Только тогда до Андрея во всей полноте своей дошло, какую глупость он совершил. Гнать надо было Вику взашей…