Пиранья. Флибустьерские волны - Бушков Александр

– Интересно, а собирается ли кто-то выслушать мою версию событий? – спросил Мазур.

– Я же сказал, когда придет ваше время, – сообщил инспектор. – Потом, в участке, при соответствующем расследовании... Сразу уточню, что это может случиться не скоро. У меня масса других дел – а обстоятельства, при которых вы задержаны, позволяют держать вас в камере как минимум неделю.

– А адвокаты и прочие юридические тонкости? – поинтересовался Мазур.

– О, разумеется! – со светлой улыбкой невинного дитяти закивал инспектор. – Адвокаты, залог и все такое прочее... Тут я опять-таки не вижу для вас особых выгод, дорогой сэр. Адвоката еще нужно найти, а залог в таких случаях немаленький, и вряд ли ваши дружки, даже вывернув все карманы, соберут нужную сумму...

– Короче, скот этакий, попух ты по полной, – обрадовал сержант. – Если очень уж повезет, через пару месяцев выйдешь под бумагу о невыезде, хромая на обе ноги, с отбитыми потрохами, да сокамерники вдобавок постараются отдать тебя Крошке Сюзи… Усек, тварь?

– Можете, конечно, считать, что мы преувеличиваем, – мягко произнес инспектор. – Ваше право. Но, как человек бывалый и повидавший свет, вы, должно быть, прекрасно понимаете, что ваше положение довольно-таки плачевно... Что скажете?

– Возможно, – сказал Мазур.

– Без всяких «возможно», – поправил инспектор. – Плачевно, лучшего определения не подобрать...

– Хорошо, – сказал Мазур, посмотрел на хныкающую Наталью. – Значит, девушка категорически настаивает на своих прежних показаниях?

– Вы настаиваете, мисс? – поклонился инспектор.

– Он меня пытался изнасиловать, скотина! – возопила Наталья с тем же бездарным театральным пафосом.

– Да ну? – сказал Мазур. – А кто это со мной не далее как вчера вечером на «Ла Тортуге»...

И он, не выбирая особенно слов, в парочке фраз напомнил кое-что из того, чем эта самая девица с ним по собственной охоте занималась под романтическим звездным небом.

– Не стоило бы вам усугублять ваше положение изрекаемой вслух похабщиной и лжесвидетельствами, – сказал инспектор, пока Наталья фыркала и шипела, словно разъяренная кошка. – Мисс Наталья Пушкина многим известна как добропорядочная, очень приличная девушка, и ваши грязные инсинуации...

Во всем происходящем давно и явственно проступала та самая фальшь, и Мазур, как ни странно, чуточку заскучал. Похоже, в его жизни уже не случалось ничего нового...

Он еще раз прокрутил все в голове. Сомнений ни малейших – классическая подстава, устроенная ради каких-то своих целей. Что за этим кроется, пока неизвестно. Во всяком случае, не попытка облегчить заезжего иностранца, за которого некому заступиться, на приличную сумму – инспектору прекрасно известны его финансовые дела. Приличной суммы не выжать, как ни старайся. Нет, похоже, не в презренном металле дело...

– Иными словами, вы меня загнали в угол, и я в безвыходном положении? – спросил Мазур.

– Вот именно, – с легким поклоном ответил инспектор. – Рад, что вы это понимаете. Значит, вы достаточно разумный человек...

– А договориться мы как-то можем?

– При известной гибкости сторон договориться можно всегда, – сказал инспектор бесстрастно.

Мазур подошел к нему вплотную, так, что дуло пистолета едва не упиралось в живот, усмехнулся:

– Ладно, умник. Ты меня загнал в угол. Вопрос только в одном: сам ты тут всем управляешь или для кого-то шестеришь. Если сам, выкладывай, что тебе нужно. А если ты не более чем шестерка, в темпе свистни серьезного человека, глиста тропическая...

Глава шестая

Работодатели

Он, конечно, рисковал, но не особенно – убивать его не собирались, а от оплеухи он увернулся бы без особого труда.

Какое-то время казалось, что уязвленный до глубины души столь хамским обращением инспектор и в самом деле намерен вмазать Мазуру по физиономии. Выпав из своей обычной невозмутимости, он совершенно по-кошачьи фыркнул, едва не выронив изо рта гнутую трубку, подался вперед, замахиваясь...

Но за спиной у него гулко кашлянул в кулак великан-сержант, и инспектор мгновенно увял. Так-так, сказал себе Мазур. Внутри этой парочки обнаружились свои отношения, полностью противоречащие официальной служебной иерархии. Хотя оба – настоящие полицаи, ни малейших сомнений, интересный фактик: по написанному табелю о рангах у них, оказывается, все наоборот.

– Ты бы не хамил, парень, в твоем-то положении, – не удержался сержант, который, судя по всему, ничуть не играл законченного хама, а был таковым в реальности.