Вторжение - Серегин Михаил Георгиевич

– Приятного аппетита! – сказал Али и тут же очень тихо добавил: – Жаль, вам не дали закончить свой рассказ о разбойниках. Я страшно люблю такие истории. Может, поделитесь? Кстати, мне откуда-то ваше лицо знакомо – мы не встречались?

Он откровенно глумливо всматривался в побледневшего Шпагатова и не спеша доставал из кармана пачку сигарет. Так и не дождавшись ответа, он усмехнулся и, наклонившись, выдернул из костра горящую веточку.

– Не понял, у вас с ногой проблемы или с голосом? – спокойно спросил он. – Я задал вопрос – мы раньше не встречались?

Шпагатов молча замотал головой. Ему сделалось так страшно, что съеденная тушенка едва не выскочила из него обратно.

– Это хорошо, – удовлетворенно проговорил Али. – Значит, история про разбойников будет новая. Не люблю слушать одно и то же по сто раз.

– Да, собственно, и нет никакой истории, – прошептал Шпагатов, с ужасом глядя в глаза этому жуткому человеку.

– Да? Жаль! – заметил Али. – Но если истории нет, то ее можно придумать. На вашем месте я так бы и сделал.

Он вдруг вытащил из кармана выкидной нож и щелкнул им перед самым носом Шпагатова. Увидев блеснувшее перед глазами лезвие, тот невольно отпрянул. Сердце у него покатилось куда-то в область пяток. Люди вокруг костра с удивлением посмотрели на шарахнувшегося Шпагатова и на Али, сидевшего перед ним с ножом в руках.

– Ну-ка, где наш добрый доктор Айболит? – весело воскликнул Али и ловко вспорол ножом тряпки, которыми была обвязана нога Шпагатова. – Пациента я вам подготовил – будьте добры поставить на ноги!

Шпагатов сидел ни жив ни мертв – по спине его стекал холодный пот. Но, кажется, никто не замечал его состояния. Люди вокруг костра облегченно рассмеялись, а врач Валентина, присев рядом с аптечкой в руках, занялась ногой Шпагатова.

– Ну-ка, держите! – властно распорядилась она, вручая Али электрический фонарик. – Будете у меня обеспечивать освещение.

– А нельзя ли к вам ассистентом устроиться? – вкрадчиво спросил Али. – Я в душе вообще-то хирург. Если что-нибудь отрезать – у меня просто руки чешутся.

– Хирург не мясник, – значительно сказала Валентина. – И ассистенты мне не нужны пока. Только осветители… Так не болит? А так?

Она принялась мять и поворачивать больную ногу, а Шпагатов сидел точно в тумане, и в голове его лихорадочно метались мысли. «Что делать? Что делать?! Вся эта банда добралась и сюда. Надо было мне идти в деревню… Но кто ж знал? И что же теперь делать?! Этот гад откровенно показал, что меня ждет, если я проболтаюсь. У него такие страшные глаза, что он зарежет меня не задумываясь. Но неужели никто здесь не догадывается, с кем имеет дело? Боже, как я влип! Что же теперь делать?!».

От таких сумбурных размышлений толку было мало, но зато охваченный паникой Шпагатов почти не чувствовал боли, и Валентина без помех сумела наложить на лодыжку повязку.

– До свадьбы заживет, – сказала она. – Обыкновенное растяжение. Но желательно недельку полежать.

– А давайте положим его здесь, в лесу, – весело предложил Али. – А через недельку заберем.

– Ну так мы не поступим даже с настоящим разбойником! – авторитетно прогудел профессор Хамлясов, возникая из темноты. – Разумеется, мы не оставим вас, незнакомец! Можете на нас рассчитывать. И потом, по моему разумению, такой длительный срок вовсе не потребуется. У нашей Валентины золотые руки. Вот увидите, уже завтра вы будете скакать, как горный козел. А пока мы поместим вас в нашу лучшую палатку. Вам нужно выспаться. Все разговоры завтра.

– И правда, пора спать, – согласно кивнул мужчина, который угощал Шпагатова тушенкой. – Пожалуй, я сегодня посплю на свежем воздухе, а раненый пусть ложится в мою палатку. Идемте, я помогу вам!

Он обошел костер и протянул Шпагатову руку. Тот встал и, ведомый своим провожатым, неуверенно заковылял к палатке. Но, даже не оборачиваясь, он чувствовал, как Али сверлит его спину своим пронзительным взглядом.

Проходя мимо костра, Шпагатов увидел сидевших чуть поодаль Валета, Студента и Матраса. Они тоже уставились на него, но не сказали ни слова.

На поляне началась небольшая суета. Команда профессора собиралась отходить ко сну. Кто-то выносил из палаток спальные мешки, кто-то собирал оставшийся после ужина мусор. Хамлясов заявил, что спать пока не ляжет и еще посидит у костра.

– Мы все ближе к главной цели нашего путешествия, – важно заявил он. – Я уже шкурой чувствую присутствие в этих местах какой-то особенной ауры. Интуиция мне подсказывает, что сейчас нужно поменьше спать, а побольше смотреть и слушать.