Двойной удар Слепого - Воронин Андрей

– Кто там?

– Портье.

Марина распахнула дверь.

– Что случилось?

– Ничего, синьорита, просто я хотел спросить, не надо ли вам чего? Может, подать ужин в номер?

– Да, да, я совсем забыла, спасибо.

Марина заказала ужин. Затем она закрыла за портье дверь, повернула ключ и, сбросив одежду в кресло, направилась в ванную комнату.

Глава 7

Сорокалетнего сотрудника концерна «Нефтепром», автомобиль «Скорой помощи» с воем сирены и сверканием мигалок доставил в одну из лучших клиник. А вот труп его телохранителя Николая Медведева в черном пластиковом мешке, застегнутом на молнию, полицейская машина без воя сирены и сверкания мигалки, отвезла в морг. О том, что случилось в филиале цюрихского банка, было тут же сообщено в российское консульство, а оттуда информация попала в Москву, в Кремль. Дипломатический паспорт, обнаруженный в кармане Артема Прохорова, сделал свое дело.

Непосредственный начальник Артема Прохорова, Николай Николаевич Рыжаев, кричал в трубку, обращаясь к консулу России:

– ..твою мать! Вы что, не могли проконтролировать ситуацию?!

– Понимаете… Понимаете… – извиняющимся голосом говорил дипломат. – Для нас то, что случилось, было полной неожиданностью. Ограбление банка…

– Все нужно предвидеть!

– Как можно предвидеть то, чего здесь испокон века не случалось?

– Это не оправдание!

– Кто же знал, что такое возможно! Мы действовали, как всегда.

– Вы никак не действовали! Жрете наш хлеб и ни хрена не делаете! Зады неподъемные!

– Такое не повторится… Кто же виноват, если началась стрельба.

– Меня не скребет, кто виноват! Делайте, что хотите, но чтобы все проблемы были улажены. Фамилия и имя нашего человека должны остаться неизвестными прессе.

– Как это? Фамилию уже знают в полиции.

– Договоритесь с полицией, дело надо немедленно замять. Думаю, управляющий банком будет сам заинтересован в этом. В общем, свяжитесь с ним и скажите, что если он ничего не предпримет, то мы с его сраным банком больше не будем иметь никаких отношений, и они потеряют огромные деньги. Мы закроем все счета не только по филиалу, но и по самому банку. Вам все понятно?

– Да, понятно, Николай Николаевич, мы так и поступим.

– Быстро! Потом доложите, – бросив трубку на рычаги аппарата, высокий чиновник вытер вспотевшее от напряжения лицо.

Естественно, подобного поворота событий никто и в Москве не ожидал. Ограбление банка, заурядное и обычное событие для другой страны, но никак не для Швейцарии. Этим ЧП непременно заинтересуются во всем мире. А пристальное внимание к случившемуся более чем нежелательно. Угораздило же Прохорова!..

Подобными операциями он занимался не впервые, – и никогда не случалось никаких осечек. Страшно подумать – сейчас все швейцарские журналисты, телевизионщики, да и вообще СМИ всей Европы начнут обсасывать подробности, начнут разбираться, кто такой Артем Прохоров, зачем он прибыл в Швейцарию, чем занимался в банке. И не дай Бог, станет очевидной цель его визита! Тогда уж наверняка не избежать грандиозного скандала. И несдобровать в первую очередь всем тем, кто был задействован в снятии денег с секретных счетов и доставке их в Россию.

Николай Николаевич нажал кнопку селектора.

Дверь огромного богатого кабинета отворилась, и появился помощник.

– Где сейчас председатель? Ты в курсе?

Помощник открыл папку, с которой вошел. На папке был тисненный золотом двуглавый орел, который все еще резал глаз высокому чиновнику, более привычному к земному шару в обрамлении венка из колосьев.

– Сейчас он у себя, а через двадцать семь минут у него встреча с финнами.

«Встреча с финнами… Он, наверное, еще ничего не знает», – подумал Рыжаев и повертел головой, словно пытаясь вытряхнуть какую-то навязчивую мысль.

– А, черт с ним! – пробормотал он, махнув рукой, дескать, можешь быть свободен.

– Если понадоблюсь, я здесь.

– Знаю, знаю…

Помощник попятился, дверь бесшумно закрылась.

Хозяин кабинета остался наедине со своими тревогами.

Николай Николаевич, высокий, худощавый, выбрался из-за письменного стола и несколько раз стремительно прошел от одной стены своего просторного кабинета до другой – до той, на которой красовался портрет президента в темной дубовой рамке. Президент на фотопортрете выглядел довольно моложаво, его улыбка была искренней и радушной. Но Николай Николаевич хорошо знал этого человека и понимал: все это радушие – для фотографа. На самом деле президент далеко не так приветлив и простодушен, как выглядит на фотографиях и на экране телевизора.