Размороженная зона - Серегин Михаил Георгиевич

– И правильно сделал, – кивнул Колыма. – Узнаю Батю. Я бы на его месте точно так же поступил бы.

Неожиданно сидевший рядом Горец что-то негромко сказал по-грузински, обращаясь к Софии. Смысла его слов Колыма, разумеется, не понял, но интонация явно была вопросительной.

– Говори по-русски, Шалва, – ответила девушка и, повернувшись к Колыме, перевела: – Шалва спрашивает, зачем Бате сейчас «груз» понадобился.

Колыме показалось, что Горец недоволен тем, что его вопрос перевели, но он промолчал. В конце концов, имеет же тот право поговорить с Софией на родном языке. То, что девушка перевела для него вопрос, делает ей честь, но это вовсе не обязательно. Тем временем София ответила Горцу, по-русски же:

– Я не знаю, Шалва. Мне дядя Вахтанг говорил, что Бате понадобился «груз», и еще говорил, что раз он просит, то надо отдать, а зачем – не говорил. Может быть, он и сам не знал.

На секунду повисла неловкая тишина. София выжидательно смотрела на Колыму, явно думая, что сейчас он ответит на вопрос Горца, но Колыма молчал, ведь спрашивали-то не его.

Да и что он может сказать – в этом деле он простой исполнитель воли смотрящего.

– А вы, Коля, не знаете? – нарушила неловкое молчание София. Горец снова чуть поморщился.

– Не в курсах, – развел руками Колыма. – Мое дело «груз» привезти, выполнить, что Батя велел. В маляве он написал только, что этот «груз» может его спасти. И его, и прочих пацанов на зоне.

– От чего спасти? – Глаза девушки широко открылись.

– Там администрация их прессовать начала, – ответил Колыма. – Причем Батя пишет, что оборзел «хозяин» конкретно – одного из правильных пацанов прямо перед строем «суки» «законтачили», самого Батю пытались заставить КСП ровнять, а когда он отказался, в ШИЗО посадили. А ШИЗО у нас на Колыме… Ну, это долго рассказывать, но сама понимаешь – далеко не санаторий.

– Погоди, Коля, это они что же, смотрящего по области хотели заставить КСП разравнивать? – вступил в разговор Горец. – Или они не знали, с кем дело имеют?

– Как не знали, – покачал головой Колыма. – Батю у нас в области каждая собака знает, про «хозяина» лагеря я уж не говорю. Нет, тут все непросто. Зачем-то ему это понадобилось, а зачем – неясно. Но маляву мне Батя кинул из ШИЗО. София-то ладно, но ты говорил, что у нас когда-то чалился, значит, должен понимать, что это такое, тем более для старика.

– Еще бы, – покрутил головой Горец. – А еще одного пацана «законтачили», говоришь?

– Точно. Прямо перед строем.

– Ничего себе…

– А как «груз» может Бате помочь? – спросила София.

– Это уж я не знаю. Это только сам Батя в курсах, – развел руками Колыма.

После этого Колыма замолчал. Разговор всколыхнул у него в душе все то, о чем он последнее время старался думать поменьше. Если Батю все еще не выпустили из ШИЗО, то выходит, он там уже вторую неделю. Еще несколько дней, и он просто умрет, если его оттуда не вытащить. А если администрация лагеря и правда так оборзела, то она может на это пойти. Эх, знать бы, кто стоит за «хозяином», ведь не мог он такую штуку только по своей воле замутить. Просто побоялся бы.

Невеселые размышления Колымы нарушил Горец. Он снова что-то сказал Софии по-грузински.

– Шалва! Ты понимаешь, невежливо говорить на языке, которого Коля не понимает!

– Да ничего, София, все нормально, – попытался возразить Колыма, но девушка не обратила на это внимания.

– Шалва спрашивает, что Сван собирался от Бати взамен «груза» получить.

Лицо Колымы осталось неподвижным, но вопрос ему здорово не понравился. Как и то, что задал его Горец по-своему. Не иначе специально говорил именно по-грузински, чтобы он не понимал, о чем идет речь. Не очень-то это хорошо. Но вслух Колыма ничего не сказал и вообще воздержался от своей оценки происходящего. Тем временем София ответила на вопрос:

– Не знаю, Шалва. Про это дядя Вахтанг ничего мне не говорил. Он только сказал, что «груз» нужно отдать.

Горец снова произнес какую-то непонятную фразу по-грузински. На этот раз София не стала делать ему замечаний, а просто сразу перевела:

– Шалва говорит, это странно, потому что «груз» немало стоит. Ну и что? Ты не понимаешь, что дядя Вахтанг жизнью Бате обязан?! Разве после этого деньгами считаются? Да и не останется Батя в долгу, не такой он человек! Не зря же дядя мне столько про него рассказывал.

– Рассказывал – это одно, а жизнь – другое, – негромко сказал Горец, теперь уже по-русски. Видимо, он наконец понял, что переходить на грузинский язык бесполезно, все равно София переводит все его слова.