Тайна Леонардо - Воронин Андрей

"Хорошенький вопрос для майора милиции, – подумал он с кривой улыбкой. – В самом деле, это ж такой пустяк! Зашел в магазин и купил машину, как пачку сигарет... Чего проще-то?"

Он выбрался из грязного салона на серую улицу, вдоль которой пыльный холодный ветер гнал остатки зимнего мусора, в три коротких, жадных затяжки докурил сигарету и бросил окурок на асфальт. Ветер подхватил окурок и покатил куда-то в сторону Адмиралтейства, шпиль которого неясно проступал сквозь серую ненастную дымку впереди и слева. Верещагин засунул мигом озябшие ладони в карманы короткой кожаной куртки. Левая рука при этом ощутила сквозь ткань подкладки твердый угол лежавшего во внутреннем кармане прямоугольного предмета. Поглаживая его пальцами, Верещагин пару раз бесцельно пнул носком ботинка лысую покрышку переднего колеса и решительно двинулся ко входу в автосалон. Ключ он оставил в замке зажигания; честно говоря, ему очень хотелось посмотреть, кто позарится на это корыто.

На выездном пандусе автосалона стояла новенькая серебристая "Лада" двенадцатой модели, и двое молодых ребят в одинаковых ярко-красных комбинезонах снимали с ее сидений остатки полиэтиленовой упаковочной пленки. Счастливый покупатель, прилично одетый толстопузый усач с холеной мордой мелкого чиновника, стоял рядом, то и дело нетерпеливо поглядывая на часы, с таким видом, словно покупка новенькой машины для него – самое обычное дело. "Машина в упаковке, – подумал Верещагин. – Надо же, и такое на свете бывает... Хоть бы раз попробовать, каково это – водить машину, за рулем которой до тебя ни одна сволочь не сидела!"

Он снова пощупал сквозь ткань подкладки тугую пачку денег, уже понимая, что просто так отсюда не уйдет – ни за что, ни за какие коврижки! Ну и что, что неосторожно? А ездить, да не по райцентру задрипанному, а по Питеру, на этом рассыпающемся драндулете – это, по-вашему, осторожно?!

Он оглянулся. "Москвич" понуро стоял у края проезжей части, и даже сквозь грязь на корпусе были видны пятна ржавчины. Душу майора Верещагина на миг пронзило острое сожаление. С этой машиной у него было связано много воспоминаний – пожалуй, даже слишком много для одного потрепанного "москвича". В конце концов, старикашке давно пора на покой, да и вообще, что может быть глупее переживаний по поводу судьбы отслужившего свое автомобиля? Ведь это же просто средних размеров груда железа, причем самого паршивого, изъеденного коррозией, норовистого и осточертевшего хуже горькой редьки...

Майор еще раз пощупал деньги, преодолев желание вынуть их и пересчитать. Он и так знал, что в пачке пять тысяч купюрами по двадцать евро – аванс, который еще надо было отработать. Именно воспоминание о предстоящей работе придало майору Верещагину решимости. На словах работа выглядела пустяковой, но кто может знать, как все получится на самом деле? Пуля, как известно, – дура, ей не объяснишь, что у тебя были какие-то планы, перспективы какие-то, расчеты... что ты, в конце-то концов, еще аванс не успел потратить! Прилетит, влепится в лоб, и – "до свиданья, наш ласковый Миша, отправляйся в свой сказочный лес...".

В дверях его обдало теплым сухим воздухом с приятным запахом какого-то новомодного моющего средства. Верещагин уверенной походкой прошел сквозь сверкающий полированным лаком лабиринт иномарок, удостоив их лишь мимолетного взгляда, в дальний конец зала, где были выставлены отечественные автомобили. Не то чтобы майор был таким уж патриотом российского автопрома. Он понимал, конечно, что даже сильно подержанная иномарка даст новым "Жигулям" сто очков вперед, однако сумма, которой он располагал, не оставляла ему выбора. Верещагин вовсе не чувствовал себя разбогатевшим, у него просто появилось немного свободных денег, которые он решил потратить если не с толком, то хотя бы с удовольствием.

Процедура растраты не отняла много времени: майор уже давно сделал выбор, а теперь, когда у него завелись деньги, просто ткнул пальцем в то, что хотел приобрести, уплатил первый взнос и через каких-нибудь полчаса уже покуривал на пандусе, наблюдая, как рабочие, похожие в своих красных комбинезонах на парочку вареных раков, готовят к первой настоящей поездке новенький, всего месяц назад сошедший с конвейера "шевроле-Нива".

Брошенный им "москвич" все так же понуро стоял у бровки тротуара; отсюда, с верхушки наклонного пандуса, Верещагин хорошо видел, как поблескивает брелок оставшегося в замке ключа зажигания. Майор прикинул, сколько можно выручить за эту рухлядь, и решил не связываться: себе дороже. Пусть стоит, где стоит, пока его не угонят или не отволокут эвакуатором на штрафную стоянку...