Мне душу рвет чужая боль - Колычев Владимир

– Что вы делаете? – возмущенно спросила она, спиной прижавшись к стене.

Но слепец заметил этот ее маневр и огладил своей тросточкой изгиб ее бедра. Тогда Жанна схватила ее, вырвала из рук слепого и выбросила в дверной проем у него за спиной.

– Ну и зачем ты это сделала? – кошмарно знакомым голосом спросил мужчина.

Он вышел из комнаты, поднял тросточку, вернулся.

– Зачем калеку обидела? – глумливо спросил он.

И вдруг резким движением превратил свою трость в грозное оружие, выдернув из импровизированных ножен узкий тонкий клинок.

– Я с тобой как человек, а ты со мной как сука… Как же мне теперь к тебе относиться?

Продолжая изображать из себя незрячего инвалида, он поднес остро заточенное жало клинка к ее горлу. Жанна в ужасе ощутила, как немеет ее шея, как наполняется колкими льдинками гортань. Одно неосторожное движение с его стороны, и она – труп. А умирать ей не хотелось…

– Что, так и будем молчать? – спросил он.

И, слегка оцарапав ей горло, коснулся острием клинка ее живота.

– Поцелуй или смерть? – зловеще спросил он.

– Артур, ты мразь и подонок, – через силу выдавила она.

– А-а, значит, поцелуй… – хохотнул он. – А кто такой Артур?

– Была одна такая сволочь. Которая выплатила мною карточный долг… Как была сволочью, так ею и осталась…

– А если он стал хорошим? Белым и пушистым.

– Артур, не ломай комедию? Пластической операцией сейчас никого не удивишь…

– А она меня не узнала…

– Кто она?

– Девушка, в которую я влюблен, – с пафосом злопечального клоуна сказал он. – Она думала, что я правда слепой.

Артур снял очки и вкрутил в Жанну стальные сверла своего взгляда. Если он смог изменить черты своего лица, то глаза остались прежними. Взгляд сильный, тяжелый, как железобетонная плита, и разъедающий, как азотная кислота.

– В кого ты влюблен?

– Что, ревнуешь? – осклабился Артур.

– А ты этого хочешь?.. Если хочешь, не дождешься.

– А если не хочу?

– Если не хочешь, я буду только рада. Люби кого хочешь, а меня не трогай…

– Уже тронул.

Жанна тяжко вздохнула. Что верно, то верно, она уже в руках у Артура, и вся надежда только на Степана.

– Зачем я тебе?

– Затем, что ты моя мечта. Мечта зэка… Я грел нары и мечтал о тебе… А потому ты должна быть моей. Ты принадлежишь мне, а не какому-то там Круче…

– Ты проиграл меня в карты, – презрительно усмехнулась Жанна. – Ты не имеешь на меня никаких прав.

– Самсон тебя выиграл. А на чем? На крапленых картах?.. Крапленые карты – вне закона, поэтому сделка аннулирована…

– Какая сделка? Я свободная женщина, с кем хочу, с тем и живу…

– Ты хочешь жить со мной. Я знаю, хочешь… Хочешь и будешь… И кто тебе сказал, что ты свободная женщина? Ты – моя рабыня, что хочу с тобой, то и сделаю. Так что спрячь свои ноготочки, кошечка, и будь поласковей со своим господином…

Артур сел на койку, отчего Жанна чуть не продавила стену, вжимаясь в нее. А когда на ее бедро легла его рука, ей показалось, будто она оказалась в горящем шалаше и на нее упала раскаленная головня.

– Зачем ты пришел? – задыхаясь от возмущения, спросила она. – Ты награбил столько денег, ты сменил внешность, ты мог бы жить припеваючи…

– А я буду жить припеваючи. С тобой… У меня будет жена, дом, а ты будешь моей любовницей, будешь сидеть на цепи, я буду бросать тебе кости…

– Степан тебя найдет. И пристрелит, как бешеную собаку!

– Твой Степан в глубоком ауте. Я слышал, в битовской ментовке новый начальник.

– Это из-за тебя.

– Ну, вот видишь, все у меня получается. Сам на деньги поднялся, а Степку твоего опустил. И сейчас ты со мной, а не с ним. Он, поди, переживает, лбом о стену молотит, где там моя Жанночка? А где она? Попала в аварию, а какой-то заботливый мужик вытащил ее из машины, повез в больницу… По моргам, наверное, рыщет. Пусть рыщет, пусть место себе присматривает. А мы чай с тобой будем пить, сладкий чай, горячий, долгий…

– Не будет он рыскать по моргам. И место тебе присматривать не будет. Он знает, что ты в Битове. Он знает, что у тебя новая рожа…

– Но, но, без грубостей… И блефовать не нужно. Не мог твой Степан знать, что у меня новое лицо.

– Не мог, а знает. И тебя ищет!

– Ты в этом уверена? – озадаченно спросил Артур.

– Да! Он знал, что ты за мной охотишься, он должен был ехать со мной, но так сложилось… Мой тебе совет: оставь меня в покое и уезжай далеко-далеко, а я уговорю его, чтобы он тебя не искал…

– Пусть ищет. Здесь не найдет…

– Где здесь?

– Здесь, далеко-далеко, куда я уже уехал, вместе с тобой…

Он говорил одно, а думал о другом. Похоже, угроза со стороны Степана не оставила его равнодушным, хотя, казалось бы, беспокоиться было не о чем…

– Ты здесь пока побудь, а я сейчас…

Он поднялся с койки, повернулся к Жанне спиной.

– Мне холодно, – сказала она.

– Могу согреть. Своим телом, – похотливо ощерился он. – Хочешь?

– Нет.

– Вот когда захочешь, тогда позовешь. Сначала согрею, а потом одеялом укрою… Хочешь?

– Пошел ты к черту!

– К нему и пойду, – недобро усмехнулся он и вышел из комнаты.

Жанна чувствовала, что скоро околеет от холода, но лучше это, чем жаркие объятия Артура…

Полина стояла посреди комнаты, руки сердито переплетены на груди.

– Да не было у нас ничего, – стараясь скрыть свое раздражение, сказал он.

Как ни крути, а Полина ему еще нужна. Поэтому он и не стал насиловать Жанну, хотя мог бы сделать это прямо сейчас.

– А если бы и было, то что? – провокационно спросил он.

И пристально посмотрел на нее. Полина не смогла выдержать его взгляд, хотя глаз и не опустила.

– Ничего.

– То-то же, – торжествующе улыбнулся он.

Полина своенравная женщина, но перед ним она – никто. Он мог бы овладеть Жанной прямо у нее на глазах, и она бы проглотила эту горькую пилюлю. Потому что любит его и предана ему, как тот кот Бегемот Воланду… Но все же лучше не злить ее. Во всяком случае сейчас, пока еще не все сделано для счастья в будущей жизни.

– За эту сучку мы получим хорошие деньги, – сказал он.

– У тебя и так много денег.

– Денег много не бывает… Есть еще одна очень богатая сучка. И ты очень хорошо ее знаешь. Кристина ее зовут.

– Знаю. Она тебе очень нравится…

– Очень нравится? В каком смысле?

– В кобелином…

– Кто тебе такое сказал?

– Знаю… И знаю, что ты спал с ней.

– По глазам узнала?

– Твои глаза для меня – темный лес, – мотнула головой Полина. – Валентин сказал. Кристина ему не признавалась, он сам догадался…

– Это хорошо, что ты его разговорила. Теперь мы знаем, сколько у этой сучки денег…

– Она любит Валентина. И всерьез собирается пожертвовать крупную сумму денег.

– Пожертвует. Нам пожертвует… Мы сейчас едем за ней.

– Почему сейчас?

– Потому что так надо.

Возможно, Жанна блефовала, говоря о том, что Круча знает о его перевоплощении. А может, это была правда. Кто знает, может, у ментов уже есть фоторобот с его новым лицом. Если так, то нужно торопиться, пока Кристина не всполошилась…

– Собирайся, поедем. Дорога дальняя, а надо спешить…

Пока Полина собиралась, он взял теплое одеяло и зашел в комнату к Жанне.

Немолодая женщина, к тому же измученная и замерзшая, но выглядит хорошо. Много в ней секса, и скоро Артур зароется в нем, как свинья в апельсинах. Пусть он будет свиньей, но он получит свое…

– Холодно? – глумливо спросил он, глядя, как ежится Жанна.

Дом хороший, печь жаркая, камин исправный, но был недостаток – одна комната не прогревалась. А на улице уже почти мороз, и щели под окном в палец толщиной.

– Холодно, – призналась она.

– Одеяло хочешь?

– Одеяло хочу, а тебя нет.

– Получишь одеяло. Если скажешь, что знаешь про убийство мужика… Леша его зовут. Он за Неверовой бегал…

– Я тебе не информбюро.

– Тогда мерзни…

Он повернулся к Жанне спиной, но та его остановила:

– Погоди… Слышала я про Неверову. Ты ее мужа убил…

– Было такое, по случаю… Тогда я мента подставил.

– Да, Федота Комова…

– А с Лешей кого подставил?

– Неверову. И Шведова. Этот парень однажды от тебя пострадал…

– Да, обидел парнишку. И дальше буду обижать… Где он сейчас?

– В камере временного изолятора.

– Так я и понял… А Неверова?

– Степан не стал ее задерживать.

– У нее есть алиби?

– Нет… Была какая-то женщина, но ее не могут найти…

– Неверова ее ищет?

– Не знаю, наверное…

– Ну вот и хорошо…

Артур подошел к ней, осмотрел оковы на ее ноге, дернул за цепь. Железо прочное, в стену вбито накрепко – без инструментов не выдернуть. Жанна скорее сама на части разорвется, чем избавится от оков. Но у нее есть глотка, а мимо дома нет-нет да проходят люди. Если начнет орать, может накликать беду на его голову.

– Сейчас я тебя укрою…

Жанна пыталась сопротивляться, но Артур был сильней. Он смог связать ей руки и заткнуть рот кляпом. И только затем накрыл ее одеялом.