Бульдожья схватка - Бушков Александр

Зря беспокоился. В пакете оказалась картина. И во втором. И в третьем. Прислонив полотна в простых крашеных рамках к креслу, выстроив их в рядок. юнец отступил на шаг, сложил правую ладонь трубочкой, глянул, словно в подзорную трубу:

— Работа на пятерочку, Палваныч, оцените… Петр присел на корточки, присмотрелся. Первая картина, как он после некоторых раздумий сообразил, изображала букет в вазе, вторая — одинокий цветок на трехцветном фоне, а у третьей не было ни сюжета, ни осмысленной композиции — попросту несколько ярких, геометрически правильных пятен на столь же ярком фоне в виде желтых и розовых треугольников.

Нельзя сказать, что он был в живописи совершеннейшим профаном, но его стойкий плебейский вкус восхищали лишь совершенно осмысленные, четко выписанные образы: море и корабли Айвазовского, пейзажи Левитана, богатыри Васильева. И прочее в том же духе. Во всевозможных «измах» он был не силен, делая исключение лишь для Рене Магритта, — да и то потому, что у Магритта все опять-таки было четко прописано. Перед ним же был классический который-то «изм», оставлявший равнодушным.

— Что это вы лицом нахмурились? — углядел его реакцию ушлый юноша. — По-моему, получилось отлично. Взгляните.

Он достал из потрепанной пластиковой папочки яркий большой буклет, не глядя, раскрыл на нужной странице, подсунул Петру под нос. — Все наличествует. «Ваза», «Орхидея», «Размышление».

Петр перелистал буклет. Так, Юрий Филиппович Панкратов, судя по датам, скончавшийся в прошлом году. Ну да, на всех трех полотнах значится «Панкр» с характерным росчерком вместо недостающих букв. Участник выставок в Париже, Нью-Йорке… Ишь ты, похоже, и в самом деле нешуточный мэтр, полмира объездил, автор текста употреблял исключительно превосходные степени… Вот она, «Ваза», вот и остальные две…

— Внимание! — торжественно объявил Марушкин. — Демонстрирую изнанку.

Он присел, одну за другой перевернул картины изнанкой. Вот-те нате… С оборотной стороны красовались изображенные в той же манере цветы, яркие круги, выгнутые, деформированные треугольники и прочая геометрия.

— Пожалте-с! — ликующе возгласил Марушкин. — В точности, как требовал заказчик. Все замотивировано. Панкратов, когда был еще молод и нищ, частенько рисовал на холстах с двух сторон. Потому что денег не хватало, приходилось изворачиваться. Подчеркиваю особо: даты на полотнах полностью соответствуют прототипам, сиречь оригиналам. Все до единой. Ни с какой стороны не подкопаешься. Неделю в галерее торчал и с замшелыми панкратоведками точил лясы.

«Ах, так это подделка?» — наконец осенило Петра. Все к тому…

— Ну посмотрим, посмотрим… — ворчливо прокомментировал он, притворяясь, будто вдумчиво изучает полотна с обеих сторон. — Надо сказать, недурственно…

— Ничего себе эпитет! — возмутился Марушкин. — Всего-то? Я, как конь. старался…

Поняв, что его догадка подтвердилась полностью — но все еще гадая, что же дальше, — Петр придал себе небрежно-задумчивый вид, пожевал губами, почесал в затылке:

— Ладно, ладно… На совесть потрудился. А…

— Все в ажуре! — поднял ладонь Марушкин. Достал из той же папочки стопку бумаг, разбросал их на полированном столе. — Извольте-с, милостивец! Согласно списку необходимых документов для вывоза за пределы… Две фотографии тринадцать на восемнадцать на каждую живопись, негатив… Список работ в двух экземплярах, форма соответствующая… Письменное подтверждение на право собственности на каждый… То бишь справка. Документ на стоимость. Нету только ксерокопии первой странички паспорта вашего грека, но вы ж это на себя брали…

— Естественно, сударь мой, — с умным видом кивнул Петр.

— Ну вот. Все остальное налицо.

Петр перечитал документы внимательно. Они гласили, что три означенных полотна Ю.Ф. Панкратова приобретены гражданином Греции Костасом Василидисом совершенно законным образом в картинной галерее «Хамар-Дабан», после чего территориальное управление Министерства культуры РФ по сохранению культурных ценностей в Шантарске опять-таки с соблюдением всех необходимых формальностей выдало разрешение на вывоз данных картин за пределы Российской Федерации. Таможенные документы прилагаются, все в полном порядке. Господин Василидис может хоть завтра упорхнуть за рубеж, в свою Грецию, где, согласно Чехову и Дымбе, есть все… кроме, надо полагать, полотен Панкратова. Вернее, не совсем Панкратова, а?