Разведка боем - Воронин Андрей

Нож останется в подарок тем, кто придет забрать труп. Они явятся скоро, в этом можно не сомневаться. Имеет смысл оставить им обрывок обоев с цифрой на обороте – пятерка и пять нулей.

Пусть поскрипят лишний раз зубами.

Сложив несколько раз послание, Глеб сунул его в правый карман спортивных штанов боевика. Забрал винтовку с оптическим прицелом. Вот за это спасибо. С такой работать одно удовольствие – «Энфилд», британское изделие, оборудованное самодельным глушителем. Патроны, правда, натовские, но магазин полный – тридцать штук.

Чеченцы еще пожалеют, что оснастили своего человека по высшему разряду. Для выстрела в спину хватило бы и чего-нибудь попроще.

Глава 26

Глеб не стал приносить с собой трофей, спрятал винтовку недалеко от «стоянки» отряда. Еще раньше попросил Николаича ничего пока не рассказывать об увиденном.

– Ребята, по-моему, и так морально готовы.

Незачем лишний раз натягивать им нервы. Если тот же Витек сорвется в одиночку, его отловят и отыграются за все свои неприятности.

Ди Каприо смотрел не мигая, его веки без ресниц, сморщенные от жара огня, не шевельнулись. Никаких комментариев, никаких вопросов.

Только подержал в руках винтовку, заглянул в оптический прицел и вернул трофей новому владельцу.

– Ну как мотоциклы? – поинтересовался Витек, когда двое присоединились к остальным.

– Залить бы бак да погонять. На вид ничего.

Разницы между ночью и днем на складах не наблюдалось. Постоянная езда погрузчиков, круглосуточное искусственное освещение. Каждый из команды спал по-своему: кто-то зарывался в щель между поролоновыми подушками, кто-то натягивал на голову куртку, кто-то ложился ничком.

У Глеба не возникало проблемы заснуть. Он упросил дежурных не отрываться от команды дальше чем на десять метров. Не стрелять, просто щелкнуть затвором при первом же подозрении – ему хватит этого, чтобы среагировать и подключиться.

Не засыпая, он, тем не менее, отдыхал. Когда-то Ян Давидович, знакомый врач, научил его давать последовательный отдых разным зонам и отделам мозга.

Способ простой как все гениальное. Достаточно представить мозг как дом с несколькими комнатами.

Содержимое их может быть каким угодно. Главное – образ постоянной, мерной работы. Это могут быть настенные часы, хитросплетения прозрачных трубок, по которым перетекает жидкость, игрушечная железная дорога, где паровозик с несколькими вагонами кружит по замкнутому контуру. Сам ты ходишь из комнаты в комнату, удовлетворенно осматриваешься. Потом выключаешь в одной из них свет, и она погружается во тьму.

Не торопясь переходишь в другую, гасишь свет и там. Оставляешь его только в одной комнате – этого достаточно, чтобы не вырубиться полностью. В продолжение ночи свет у тебя поочередно горит в разных комнатах. Важно только не погасить свет раньше, чем ты зажег другой, в комнате по соседству.

Ночь прошла спокойно. Неужели противник всерьез рассматривает твое предложение?

В середине следующего дня случилось ЧП – такого еще не было ни разу за всю историю команды. Тарасов полез на крышу – выбросить пакет с мусором и заодно опорожнить желудок. Полез и пропал.

В соответствии с правилом не оставлять никого в одиночестве за Тарасовым потянулся Воскобойников – конечно же, без большой охоты. Остался возле люка – голову не посчитал нужным высовывать. Сверху и так отлично слышны шаги по ребристой металлической крыше.

«Долго он будет вымучивать из себя?» – подумал по прошествии пяти минут. Потом решил все-таки проявить терпение. С этим типом надо быть осторожнее, чтобы опять не пошел вразнос.

В конце концов майору надоело ждать. Он высунулся из люка и на мгновение замер. Ни души, только мусор в пакетах, прочно привязанных к оконечности вентиляционной трубы. Первой в голову пришла мысль, что Тараса захватили живьем, и сейчас на него, на Дмитрия Воскобойникова, могут накинуть сзади петлю.

Быстро нырнув обратно, майор судорожно выхватил пистолет. Ранние залысины покрылись бисеринками холодного пота. Смерти он не так боялся, как плена. Готов был отбиваться до последнего и без колебаний пустил бы себе в висок последнюю пулю.

Секунды текли, ничего не происходило. Поневоле подумалось: не тот был человек Тарасов, чтобы пикнуть не успел. Его могли уложить наповал из ствола с глушителем, но гулкая крыша обязательно дала бы отзвук. Если все же нет, если тело Тарасова утратило вдруг всякую плотность и превратилось в студень, то где оно, спрашивается?