Пиранья. Бродячее сокровище - Бушков Александр

«Ну, тебе виднее», – философски подумал Мазур, благоразумно держа все мысли при себе. Вообще, он дал себе клятву стать отныне образцом осторожности... и вновь захворать манией преследования в самой тяжелой форме. После пьяных откровений Изабеллы ухо следовало держать востро. Ну, предположим, пройдет достаточно времени, прежде чем его начнут впутывать, глядишь, и успеешь до этого благополучно смыться. И все же, следует быть начеку. Никакая это не сонная провинция, как выяснилось. Оплошаешь – схавают и тапочек не выплюнут...

– Джонни, садись поближе, – сказала дона Роза словно бы в некоторой задумчивости. – Нужно поговорить...

Мазур повиновался – с первого взгляда было видно, что речь сейчас пойдет не о трудах постельных.

– Я тебе хочу поручить одно деликатное дело... – начала донна Роза медленно. – Только уясни как следует, Джонни: это мое дело, понимаешь? Исключительно мое. Конечно, дон Себастьян – мой друг и благодетель, но, как выражаются неотесанные элементы, дружба дружбой, а монета врозь... Понимаешь?

– А что тут непонятного? – пожал он плечами. – В конце концов, дон Себастьян мне не отец родной, и никаких клятв я кровью пока что не подписывал. Как-никак подобрала меня, голого и босого, ты, милая, а никакой не дон Себастьян, а мы, австралийцы, умеем быть благодарными... Значит, как я понимаю своим острым умом, речь пойдет о деньгах?

При упоминании об остроте ума на лице у нее, как и следовало ожидать, появилась гримаска легкого превосходства – которую недалекий австралиец, конечно же, не заметил, как ему по роли и полагалось. Нахмурив лоб в некотором раздумье, она сказала:

– Знаешь, что самое смешное, Джонни? Я толком не уверена. Но чутье у меня тонкое, особенно на презренный металл, и я нутром чувствую за всем этим что-то такое...

– Ну, чего тут непонятного, – сказал Мазур. – Когда я ходил на панамском танкере, у нас был боцман. Так этот обормот, представь себе, не только чуял нутром за километр кабаки и полицейские патрули, но и...

– Джонни, давай посерьезнее! – резко прервала она все с тем же тягостным раздумьем на лице. – К черту каких-то там боцманов... Совершенно дурацкое сравнение. Можешь ты всерьез проникнуться делом?

– Конечно, – сказал Мазур. – В особенности если и мне в карман упадет пара монеток, а лучше бы дюжина-другая...

– Вот так гораздо лучше, – серьезно сказала донна Роза. – Понимаешь, у меня есть родственница... Довольно дальняя. Племянница крестной моего дяди. По нашим меркам это все же родня, а к родственникам у нас принято относится заботливо и помогать им при необходимости... в особенности, если для этого не нужно развязывать кошелек. Она живет в городишке неподалеку от Чакона. Знаешь, этакий чертовски древний и славный род, ведущий начало чуть ли не от первых конкистадоров... Куча ничего теперь не значащих титулов, имена дедушек и прадедушек то и дело попадаются на страницах учебников по истории – но от былого великолепия остались только драные грамоты, подписанные давным-давно забытыми королями, пара фамильных безделушек да полуразвалившееся родовое гнездо. А карман-то совершенно пуст...

– Примерно представляю, о чем ты, – сказал Мазур. – Я ведь австралиец, а значит, имею кое-какое отношение к рассыпавшейся прахом Британской империи. Попадались и мне такие, насмотрелся. У нас служил третьим помощником самый натуральный британский герцог – вот только за душой у него не было ничего, кроме жалованья и золотых дедушкиных часов, которые тот получил в подарок от какого-то короля...

На сей раз она не назвала его сравнение дурацким. Кивнула с понимающим видом:

– Вот именно, что-то похожее я и имею в виду... У отца еще хватило денег, чтобы выучить ее в Штатах, но дальше дела пошли совсем скверно, пришлось продать последние земли, остался только дом. Она сама, правда, не нищенствует, работает на какой-то там университет...

– А профессия?

– Историк.

– Ага, – со знанием дела сказал Мазур. – Старая грымза в золотых очках... Я таких в кино видел.

– Значит, ты смотрел не те фильмы, – отрезала донна Роза. – Ей лет двадцать пять, и я бы ее с удовольствием взяла на работу, но она, конечно же, отказалась бы с негодованием – мы из приличных, ха! В общем, она появилась у меня с неделю назад. Мы до того встречались раза два, не более... Очень интересный получился разговор, во всех смыслах. С одной стороны, она меня чуточку презирает с высоты своей родословной, с другой – без меня у нее не получится. Видел бы ты, как она вихлялась, пытаясь и меня не обидеть ненароком и слова нужные подобрать...