Мертвая хватка - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Не знаю…

– Ладно, оставим наши личные проблемы. Вернемся к задачам Братства. Мы должны держать руку на пульсе политики – чтобы выжить. Ее основные болевые точки – США и Объединенная Европа. Накрытые колпаком масонов. И мы используем любую возможность, чтобы подобраться к ним поближе, проникнуть в их структуры. Для этого нужны люди с белой кожей из самых разных слоев общества.

– Меня такой подход воодушевляет.

– Мигель, ты нам нужен. Как и мы тебе. Позже ты поймешь, почему я так говорю.

– Позже так позже… – Мне надоел разговор вокруг да около.

Меня в данный момент больше беспокоило собственное положение. Я понял, что Марио имеет на меня виды. И скорее всего, по моей, так сказать, основной "профессии". Как я горько сожалел, что не уехал в Непал!

Тем временем солнечный диск стал малиновым. Близился вечер, а за ним и ночь. Сквозь плетенные из прутьев стены хижин вливался напоенный цветочными ароматами воздух сельвы. Мы молча лежали на дощатом помосте, поднятом над землей на четырех высоких столбах; так выглядел пол индейского жилища. Говорить больше было не о чем, и мы ждали начала церемонии посвящения. Ждали каждый со своими мыслями и чаяниями. Не знаю, чего хотелось горбуну, но я неистово желал очутиться за тридевять земель и от Синдиката, и от Братства, и от всех этих экзотических красот.

Волкодав

Никогда в жизни я не убивал с таким злобным торжеством и наслаждением. Конечно, от спецзаданий у человека моей профессии запросто может поехать крыша – такое случалось, – и я вовсе не был мягкотелым паинькой, но любой "объект", который я собственноручно сдавал по описи прислужникам преисподней, всегда вызывал во мне если не сожаление, то сочувствие точно. Правда, момент размазывания манной каши по белому столу наступал только тогда, когда задание было выполнено и я расслабленно попивал пивко и кое-что покрепче, способствующее размягчению мозгов.

По моим подсчетам, этих сукиных сынов, что убили Гюрзу, набралось на полдюжины. Двое следили с колес – у них был новенький "рено", – а четверо, поочередно сменяя друг друга, топтали улицы Лимассола, полностью уверенные в своей неуязвимости, невидимости и безнаказанности. Нужно отдать им должное – работали они почти чисто, что предполагало высокий профессионализм. А он, как нередко бывает, родил урода – самонадеянность. Конечно, знай они, за кем идут, думаю, у них затряслись бы поджилки. Тем более, что национальность топтунов я уже определил – это были свои, нашенские… мать их, паскуды! И возможно, принадлежали они к какой-то спецслужбе, а скорее всего, состояли когда-то в ее рядах, и теперь ссучились за приличные бабки и работали на "хозяина", преследующего пока неизвестные мне цели.

Подполковник был сама прелесть. Похоже, он понял, что я задумал, а потому таскал топтунов как бездомный пес свой облепленный репейниками хвост. Мой связник то углублялся в узкие переулки, оставляя "ледяных драконов" далеко позади – чтобы отсечь на время противника и заставить понервничать, то заходил в магазины, где делал вид, что входит в контакт с "объектом" – первым попавшимся мужиком с подозрительной внешностью (работал по стереотипу). А иногда ускорял ход и едва не бегом нарезал концентрические круги по центру Лимассола, как бы совершая некие маневры на предмет отрыва от предполагаемого "хвоста" – он и его парни упрямо делали вид, что не замечают топтунов, хотя я был уверен в совершенно противоположном: подполковник не только вычислил этих христопродавцев, но и постоянно "подставлял" их мне для успешной контригры.

Интересно, насколько совпадали наши мысли по поводу заключительного акта этой жестокой и смертельно опасной буффонады на подмостках Лимассола?

"Рено" держался поодаль. Видимо, там находился контроль, для большей мобильности сменивший свою одну человеческую на сотню лошадиных сил. Понятие "контроль" заключало в себе массу информации; но в данном случае это был старший группы ликвидаторовтоптунов – нередко случаются и такие конгломераты, когда исполнитель, перед тем как нажать на спусковой крючок, еще и сбивает ноги в кровь, бегая за своей жертвой.

Прежде всего я хотел, перед тем как отправить пассажиров "рено" вперед ногами, побеседовать с ними. Я ждал вожделенного момента со стоицизмом и терпением вождя делаваров, выслеживающего ирокезов. И наконец дождался.

Подполковник свернул в очередной проулок. Не могу сказать, знал мой связник или нет, что он тупиковый, но это было мне на руку: все четыре топтуна втянулись за ним в узкий коридор, образованный домами, а машина припарковалась за крохотным сквериком, чтобы не маячить на виду; это и требовалось доказать.