Чистильщик - Мазин Александр

Петренко слегка ослабил хватку.

– Не шуми и не трепыхайся,– спокойно сказал он.– Иначе удавлю. Понял?

Доктор мигнул.

– А теперь быстренько освободи мне вторую руку.

Дядечка выполнил команду столь поспешно, что едва не потерял ключ.

– Молодец, теперь ноги. А теперь примкни свою руку и дай ключики мне.

Петренко соскользнул с кровати, потянулся, разминая затекшее от неподвижности тело.

– Неужели вы думаете, что вам удастся бежать? – почему-то шепотом спросил дядечка.– Здесь везде охрана. Скоро сюда придут, и, уверяю вас, они будут очень недовольны, увидев, что вы освободились.

– Вот это точно, док! – отозвался Петренко, извлекая из коробочки скальпель и пробуя его остроту.– Но лично у тебя есть два варианта: лечь на мое место и лежать тихо-тихо… или умереть. Какой предпочитаешь?

Доктор без лишних слов устроился на кровати.

– Где моя одежда? – спросил Петренко.

– В левом шкафу.

Одежда и обувь действительно оказались в шкафу. Петренко переоделся, только куртку надевать не стал, просто убедился, что документы, бумажник и даже разрешение на оружие – на месте. Жаль, что само оружие отсутствовало, но так далеко беспечность захвативших Петренко бандитов не распространилась. Зато остался сотовый телефон. Правда, не функционирующий: батареи сели. Поверх свитера Петренко не без труда натянул обнаружившийся в шкафу белый халат.

Выглянув в окно, Петренко увидел грязный хозяйственный двор, склады, гаражи, одноэтажное здание с корявой надписью от руки «морг». Значит, действительно больница. Вопрос в том, насколько ее контролируют захватившие Петренко ребятки.

– Как называются эти хоромы?

– Больница шестидесятилетия Октября.

– А вот это? – Петренко похлопал по столу, но доктор догадался, что имеется в виду не мебель.

– Оздоровительно-восстановительный комплекс. Мы его арендуем.

– Мы – это кто?

– Медицинский центр «Одиссей».

– Учредители?

– Перед вами один из них.

– А те крепкие ребята – ваши сотрудники? – Петренко усмехнулся.

– Наша «крыша». Вы сами понимаете, когда они просят оказать помощь, мы не можем отказать,– тон у доброго дядечки стал извиняющимся.

– Бачилы очи, шо купували,– пробормотал Петренко.

– Простите, что?

– Это я себе. Вход к вам отдельный?

– Да. Но он охраняется. А это крыло охраняется особо.

– Кроме меня «пациенты» есть?

Чем черт не шутит, вдруг кто-то из ребят тут же «оздоровляется».

– Двое. Один – с огнестрельным ранением голени и один – с переломом челюсти и сотрясением. Его, кстати, привезли вместе с вами. Но они не из ваших. Обычные бандиты.

«Польстил»,– подумал Петренко.

– Когда явятся эти гаврики?

– Понятия не имею.

– Звонить будут?

– Не знаю. Если вас заинтересует: они приезжают на большом черном «мерседесе». Его можно увидеть из окна.

– Спасибо, док,– поблагодарил Петренко.– Я этого не забуду. У вас нет насморка?

– Нет, а что?

Петренко свернул комком хлопчатобумажную салфетку и запихнул доктору в рот.

– Для вашей же пользы,– пояснил он.– А то еще спросят: почему вы не кричали?

Петренко похлопал доктора по щеке.

Возможно, выгодней было попробовать прорваться через охрану прямо сейчас, но уж очень хотелось потолковать с Мироном и его приятелем.

Петренко уселся на подоконник и стал ждать появления черного «мерседеса».

Вместо «мерседеса» приехала «БМВ-пятерка». Новая и тоже черная. Из нее выбрались четверо и направились к входу. Четверо – это многовато. Петренко мимолетно пожалел, что не попробовал выбраться раньше.

Он соскочил с подоконника, набрызгал на салфетку эфира, прижал к лицу доктора:

– Только не трепыхайся,– проговорил он.– Для твоей же пользы.

Доктор не трепыхался.

Петренко накрыл его простыней с головой. Взяв новую салфетку, он обмотал металлическую ручку скальпеля. Оторвал от настольной лампы электрический провод, закрепил петлей на левом запястье. Затем встал спиной к дверям, лицом к шкафу со стеклянной дверцей. Приоткрыл ее так, чтобы комната отражалась к стекле, как в зеркале.

Дверь распахнулась. Четверо бандитов по-хозяйски ввалились в палату.

– Ну как он, доктор? – с порога спросил первый.

Вошедший последним захлопнул двери.

– Помер,– не оборачиваясь, буркнул Петренко.

– Не понял? – гаркнул Мирон.

– Криздец…– пробормотал старший.– Горшок нам бошки оторвет…

Мирон ничего не сказал: быстро шагнул вперед, сорвал простыню… и обнаружил лежащего на кровати спящего врача.