Пиранья. Охота на олигарха - Бушков Александр

– Никаких, – сказал Мазур.

– Вот и прекрасно. Ваше здоровье!

– Вы разрешите? – сказал Мазур, сделав широкий жест рукой с высоким стаканом.

– Да пожалуйста, адмирал! Любопытствуйте, сколько душе угодно. Мне это только польстит – летопись, так сказать, многолетних странствий...

Не спеша пройдясь мимо стойки с ружьями – отличные экземпляры там попадались, – Мазур перешел к фотографиям. Главным образом охотничьи сцены – люди с ружьями, белые и черные, возле трофеев, рогатых, клыкастых, зубастых. Ага, даже слон... Вот тут хозяин лет на двадцать моложе...

Медленно, стараясь, чтобы все выглядело совершенно естественно – чинный осмотр домашнего музея новичком, а как же – Мазур добрался до фотографии, которую заприметил практически мгновенно. И убедился, что никакой ошибки быть не может. Это именно тот, о ком он сразу и подумал: лысоватый улыбающийся человек в тропической форме со странными эмблемами на погонах – меч, многолучевая звезда и шпала. Ну, это не эмблемы вообще-то, это знаки различия конголезского майора...

– Ваш родственник? – спросил он, оборачиваясь. – Вроде бы есть нечто общее.

– Да нет, – безмятежно сказал майор. – Это один парень из Танзании, я там служил, когда она была еще Танганьикой...

И точно, на соседнем снимке главный егерь и лысоватый, в одинаковой форме, стояли рядом с джипом на фоне густого леса. Судя по безмятежным улыбкам, настроение у них было превосходное. Нет, но какова наглость, подумал Мазур. Правда, сорок лет прошло...

Вернувшись за стол, он проформы ради задал парочку вопросов об общей обстановке, предстоящем сафари и тому подобном – и решительно встал. Майор с разочарованным видом воззрился было на едва початую бутылку, но Мазур, значительно сдвинув брови, помянул служебные обязанности, не терпящие отлагательств, поставил стакан и распрощался прежде, чем майор успел предложить в рамках гостеприимства что-нибудь еще.

Отойдя от домика на достаточное расстояние, он покрутил головой: сюрприз, однако... Разумеется, это ни о чем еще не говорит, мало ли какая биография может быть у человека, но все же, все же... Опыт подсказывает: как только замаячат на горизонте р я ж е н ы е, жди беды...

Глава четырнадцатая

Романтические африканские ночи

Стучаться он не стал, как и просили. Распахнул бесшумную дверь, вошел в крошечный холл – и остановился, перед занавесом из тоненьких палочек, игравшим роль двери. Явственно доносились д в а голоса, у Олеси, вопреки ее заверениям, кто-то был в гостях, а значит, следовало задержаться и оценить обстановку. Мало ли какие свои олигархические секреты они там перетирают, еще испортишь все, ввалившись... В конце концов, дверь открывается бесшумно, и смыться незамеченным никогда не поздно...

Второй голос, впрочем, тоже оказался женским.

– Олеська, ну что ты, как девочка...

– Сказала же я тебе...

– Нет, серьезно, в жизни все надо попробовать... А ты в этой маечке вся из себя такая, что...

– Пусти.

– А если не пущу?

– Пусти, говорю!

– А если мы шортики снять попробуем?

Послышалась шумная возня, Олеся вскрикнула с непритворной злостью в голосе, и Мазур, сообразив, что на деловую беседу это как-то не очень похоже, решил все же ввалиться неуклюжей деревенщиной. И ввалился, не раздумывая.

Открывшаяся его взору картина, в общем, на фоне нынешней свободы нравов ничего сногсшибательного собой не представляла – Олеся барахталась на диване в объятиях какой-то девицы, чьи намерения, сразу видно, были самыми серьезными и в данный момент были всецело направлены на то, чтобы сдернуть белоснежные шорты с добычи, чему та решительно противилась.

Гулко откашлявшись в кулак, Мазур пробасил:

– Простите, если не вовремя, но мы, кажется, договорились на это время...

Девица повернула к нему раздраженное, смазливое личико – брюнетка, коротко стриженная, в джинсах и черной майке, этакая спортивная, крепенькая девка. Вроде бы совершенно незнакомая, но внутри у Мазура щелкнуло и заработало запоминающее устройство – не мог отделаться от впечатления, что где-то уже видел эту физиономию...

Воспользовавшись моментом, Олеся извернулась и выскользнула, торопливо одернула легкомысленную маечку, поправила волосы. Особо разъяренной она не выглядела, но по ее лицу Мазур видел, что нагрянул как раз вовремя.

Черноволосая девица выпрямилась, окинула Мазура презрительным взглядом, фыркнула и с независимым видом прошествовала к двери, бросив через плечо: