Вторжение - Серегин Михаил Георгиевич

Так и получилось, что все трое не перекинулись и парой слов, пока добирались до лесного кордона. Обратный путь они проделали быстрее и увереннее, чем путь к Топи, несмотря на ночное время и ожидание возможных сюрпризов от темной чащи. И все равно, у цели они оказались, только когда над лесом слегка посветлели облака, а между деревьями поплыл сизый туман. В сыром воздухе стояла удивительная тишина, позволявшая надеяться, что повторения вчерашней бури не будет.

Они вышли из сумрачного сосняка, перевалили через небольшой овражек, где остро пахло грибами, и очутились в полосе, где росли вперемежку дубы, клены и еще какие-то лиственные деревья. До кордона было уже рукой подать.

Вдруг откуда-то с неба до их слуха долетел странный звук. Он был похож на плач. Все задрали головы. Буйно разросшаяся листва не давала рассмотреть, что творится наверху.

– Что за черт? – недовольно сказал Макс. – Опять шары?

– Птица, наверное, – отозвался Кузовков, который постепенно становился скептиком.

– Я, конечно, не орнитолог, – сказал Конюхов. – Но мне кажется, для птицы это не самые подходящие звуки.

– Некоторые птицы умеют подражать разным голосам, – вспомнил Макс. – Вороны, например.

– Ага, и еще попугаи, – кивнул участковый. – Это я сам слышал. А ворону не слышал ни разу. Одно только «кар!» и больше ничего.

– Так вы хотите сказать, что на дереве кто-то сидит? – спросил Макс.

И тут, как бы в подтверждение этих слов, сверху прозвучало негромкое и жалобное: «Товарищи!»

– А! Что я говорил! – воскликнул Конюхов, поднимая кверху палец. – Плюньте мне в глаза, если хоть одна ворона сможет так четко произнести это слово. Там, наверху, кто-то есть! Надо выяснить, кто это.

Он задрал голову и крикнул:

– Эй, наверху! Мы вас не видим. Что вы там делаете?

– Я тут спасаюсь, – ответил тот же жалобный голос. – От чудовища. Помогите!

– Мы бы рады помочь, но здесь нет никакого чудовища, – ответил Конюхов. – В принципе, если других дел у вас там нет, можете спускаться.

– Я не могу, – простонали сверху. – У меня нет сил! И я вот-вот упаду.

– Ничего себе! – озадаченно посмотрел на Макса участковый. – У него нет сил спуститься. Он намекает, что мы должны к нему подняться, что ли? Я пас. Не слишком уважаю высоту. Может, вы, Кузовков?

– Я с ног валюсь от усталости, – мрачно сказал Станислав Сергеевич. – Среди нас есть профессиональный спасатель.

– Намек понял, – спокойно произнес Макс и, в свою очередь, вступил в переговоры: – Эй вы, там! Сейчас я к вам поднимусь и попробую что-нибудь сделать. У меня есть с собой веревка. Если вы постараетесь и не упадете раньше, я попытаюсь вас спустить на землю.

Дуб был старый, ветвистый, и при некотором навыке подниматься на него было одно удовольствие. Однако человек, спрятавшийся в его ветвях, залез так высоко, что Макс долгое время не мог его даже заметить.

Наконец едва ли не у самой верхушки он увидел торчащую из листьев ногу, обутую в добротный походный ботинок. Нога слегка дрожала. Поднявшись еще повыше и усевшись на толстом суку, Макс оказался почти лицом к лицу с худощавым перепуганным человеком в толстой брезентовой куртке и черных джинсах. На джинсах имелось множество карманов, а вот на куртке один боковой отсутствовал – он был вырван с мясом. Вообще, одежда этого человека пребывала в плачевном состоянии – видимо, уселся он на своем суку еще до дождя.

– Вы из группы Хамлясова? – уверенно спросил Макс.

Человек радостно закивал.

– Моя фамилия Визгалов, писатель-фантаст, – скороговоркой произнес он. – А вы…

– Мы вас ищем, – объяснил Макс. – Собственно, половину уже нашли. Вот и вы теперь обнаружились. А чего вас на дерево-то понесло?

– Я же говорю, чудовище, – почему-то шепотом ответил Визгалов. – Раз вы наших нашли, то должны знать, в какую переделку мы попали. Это был настоящий ад! Я едва ушел живым. Посмотрите! – Он показал на свой оторванный карман.

– Так это вы потеряли прибор GPS?! – воскликнул Макс. – Ничего, не волнуйтесь, он в надежных руках. Но я не понял насчет чудовища…

– Я скажу вам честно – бежал куда глаза глядят! – с подкупающей откровенностью признался писатель-фантаст. – Бежал, позабыв про всякие приличия. Оказывается, приключения в реальной жизни – очень неприятная вещь. Просто хуже ничего не бывает, по-моему. А главное, все эти ужасы совершенно подавляют волю. Да, я оказался трусом и не вижу смысла скрывать это. Зато я жив. Даже сейчас не могу в это поверить… Я трое суток блуждал по лесу, думал, меня сожрут дикие звери. За каждым деревом мне мерещились волчьи глаза. В чаще ухал филин…