Две девочки в голубом - Кларк Мэри Хиггинс

— Но, миссис Фроли…

— Немедленно, — повторила Маргарет. — Кэти нуждается в ней.

Норман Бонд провел субботу у себя в квартире. Большую часть времени сидел на диване, любовался сверху на Ист-Ривер и смотрел по телевизору последние новости о похищении близнецов.

«Почему я взял на работу Фроли? — спрашивал он себя. — Потому, что хотелось притвориться, будто ничего не было, будто можно повернуть время вспять и снова очутиться в Риджфилде с Терезой? Или мне хотелось поверить, будто наши близнецы живы? Теперь им было бы уже двадцать один. Они считают, что я имею отношение к похищению. Надо же было такое сморозить — назвать Терезу моей покойной женой! Я всегда был осмотрителен, повторял при каждом удобном случае, что она наверняка жива и просто надула Бэнкса, как прежде надула меня».

С того самого дня, как агенты ФБР допрашивали его, Бонд ни на минуту не мог перестать думать о Терезе. Перед тем как он ее убил, она молила пощадить ее ради близнецов, которых носила во чреве, — точно так же, как Маргарет Фроли молила похитителей вернуть ей детей.

«Может быть, вторая дочь Фроли жива. Для получения выкупа убивать ее было ни к чему, — думал Норман. — Кто-то точно рассчитал, что компания выплатит выкуп».

В семь часов он приготовил себе выпить.

— Подозреваемую в похищении видели в Кейп-Коде, — сообщил диктор.

«Норман… прошу тебя… не надо…»

«Выходные дни самые трудные», — думал он.

Бонд перестал посещать музеи. Они наводили на него тоску. Концерты однообразные, какая-то медленная пытка. Когда они с Терезой жили вместе, она часто подсмеивалась над его неусидчивостью и неспособностью к академическим занятиям.

— Норман, ты можешь преуспеть в бизнесе и даже стать покровителем искусств, но тебе никогда не понять, что именно делает скульптуру, картину или оперу прекрасными. Ты безнадежен.

Безнадежен!

Норман налил себе еще стакан. Потягивая вино, пробежал пальцами по обручальным кольцам Терезы — он носил их на цепочке на шее. Два обручальных кольца. Одно, которое подарил ей он сам, — его она, уходя, оставила на туалетном столике. Второе, украшенное бриллиантами, — подарок ее второго, богатого и культурного мужа. Он вспомнил, как намучился, пока снял это кольцо с пальца. Из-за беременности ее тонкие пальцы отекли.

В восемь тридцать Бонд решил принять душ, одеться и пойти куда-нибудь поужинать. Не вполне твердо держась на ногах, он встал, подошел к шкафу и извлек оттуда деловой костюм, белую рубашку и один из тех галстуков, которые, по заверениям продавца «Пола Стюарта», столь удачно дополняли его костюм.

Сорок минут спустя, уже выходя из дома, он случайно посмотрел через дорогу. Из машины выходили двое мужчин. Свет уличного фонаря упал на лицо водителя. Это был агент ФБР, один из тех, что посещали его в офисе. Когда Бонд обмолвился и назвал жену «покойной», он повел себя особенно враждебно и не скрывал подозрений. Внезапно запаниковав, Норман Бонд растерянно бросился дальше по улице, потом пересек 72-ю. Он не заметил, как разворачивается машина у него за спиной.

Удар грузовика был как взрыв, разодравший его на куски. Он почувствовал, как его бросает вверх, потом швыряет на мостовую. Ощутил ужасную боль. Изо рта хлынула соленая кровь.

Краем сознания он воспринимал суету вокруг. Кто-то требовал вызвать «скорую помощь».

«Цепочка с кольцами Терезы, — мелькнуло у него. — Надо от нее избавиться».

Но он не мог пошевелить рукой. Чувствовал, как белая рубашка пропитывается кровью.

«Устрица, — подумал он. — Помнишь, как она соскользнула у меня с вилки и соусом заляпало рубашку и галстук?»

Обычно при воспоминании об этом на него накатывала волна стыда, но сейчас он не почувствовал ничего. Совсем ничего.

Его губы шевельнулись.

— Тереза.

Агент Ангус Соммерс, стоя на коленях рядом с Норманом Бондом, склонился к его лицу и пощупал артерию на шее.

— Он мертв.

108

Агенты Ривз, Карлсон и Риалто вошли в камеру Клинта.

— Девочку извлекли из машины, но она может не выжить, — гневно начал Карлсон. — Твоя подруга, Энджи, мертва. Ей произведут аутопсию, но знаешь что? Мы считаем, она была мертва еще до того, как попала в воду. Кто-то ударил ее по голове с такой силой, что убил. Хотелось бы знать, кто это был.

Чувствуя себя так, будто его припечатали цементной плитой, Клинт осознал, что началось самое плохое. Он решил, что не пойдет на дно один.