Дневник чужой жены - Соболева Лариса

Остановились у двухметровой железной ограды, Глеб просигналил, ворота открылись. Они въехали на территорию дачи. По понятиям Нины дача – это участок, на котором горожане с ранней весны до поздней осени превращаются в огородников и не разгибают спины от грядок. Эта дача была предназначена для отдыха. Честно говоря, Нина недоумевала, зачем, имея роскошную квартиру, выстраивать трехэтажный дом у черта на куличках. Отдохнуть ведь можно на курортах. Нет, ей богатых не понять.

Навстречу из дома вышли Юлия Федоровна и Николай Львович, оба уставились на Славку. Нина отдала букет мальчику и шепнула:

– Отдай тете и поздравь с днем рождения, ее зовут Юлия Федоровна.

Слава ринулся на веранду, протянул букет:

– Поздравляю с днем рождения. А сколько вам лет?

– Много, – сказала Юлия Федоровна, впившись в него прищуренными глазами.

– Слава, у женщин не спрашивают, сколько им лет, – приблизилась к ним Нина. – Посмотри, вон качели. Хочешь покачаться?

Он сунул рюкзак Нине и побежал к раскидистому дереву, к толстой ветке которого привязали веревки и приладили на них сиденье. Он уселся на качели, принялся раскачиваться. На какое-то время Нина нейтрализовала мальчика, но расслабляться нельзя. Из дома выглянула Надежда с длинной сигаретой между пальцами и томным взглядом черных глаз. Нина холодно с ней поздоровалась, ведь это из-за Наденьки возникло столько проблем. Юлия Федоровна ушла в дом поставить цветы и предупредила, что застолье начнется примерно через час, а пока можно всем погулять по даче и окрестностям, например, спуститься к речушке. Глеб понес сумки с провизией в дом, на веранде остались Нина и Николай Львович. Отец Глеба вызывал стойкую неприязнь у Нины. Николай Львович смотрел на нее с нежностью, а ей захотелось провалиться сквозь землю. Наверное, это происходит потому, что в его поведении постоянно присутствует некая отстраненная манера, словно он ставит опыты и наблюдает, как ведут себя людишки. Нина огляделась по сторонам, лишь бы уйти от его взгляда.

На лужайке перед домом в плетеном кресле дремал Корней Платонович – один из потенциальных убийц. Справа от него стояли плетеный стол, на котором в вазе лежали фрукты, и еще два таких же кресла. Корней Платонович был большой и тучный человек с бородавками на лице и шее. Нина представила его с ножом, зверски кромсающего Валентину. О нет, мешок лени не способен желать любви даже Валентины и не мог ударить Нину так сильно, что она отлетела, как пушинка. Но решила все же получить подтверждение своим мыслям.

– Пойду, поздороваюсь с Корнеем Платоновичем, – сказала Нина, сбегая с веранды. Николай Львович смотрел ей вслед, она чувствовала его взгляд на своей спине. Нина села в кресло, взяла банан. – Добрый день, Корней Платонович.

Тот приподнял одно веко и пробормотал:

– О, Нина. Сто лет тебя не видел. Как живешь?

– Прекрасно.

– Приятно слышать. – Он открыл второй глаз и сладко зевнул. Хотел было потянуться, да передумал. Вместо потягиваний вяло продолжил: – Сейчас кого ни спросишь про эту самую жизнь, слышишь в ответ: на букву «х». Ясно же, что не «хорошо». Не люблю занудливых пессимистов, но их развелось нынче видимо-невидимо. Нинуся, сделай одолжение, принеси рюмочку водочки и закусить. А то такая лень вставать… разморило на солнце.

Он преувеличивал действие солнца. Оно светило со всей весенней яркостью, но ветер дул сильный и было совсем не жарко.

– Сейчас, – вскочила Нина, сделала несколько шагов по направлению к дому, повернулась. – Корней Платонович, держите!

И бросила ему банан. Реакция у Корнея Платоновича оказалась подобна его круглому телу – вялая. Он взмахнул руками, притом правая рука работала активней, пытаясь отбить плод. Банан упал у ног, Корней Платонович наклонился, взял его правой рукой и сказал с обидой:

– Нина, что за шутки! Ну, вот, аритмия прихватила…

Она извинилась и убежала в дом. Глупо было даже подумать, что Корней Платонович способен воспылать страстью к кому бы то ни было. Он лишний раз не повернется, не то что побежит на тайные свидания и затратит массу энергии в постели. Так, один отпадает, а приехали еще не все. Нина вынесла бутылку водки и закуску на подносе. Идя к Корнею Платоновичу, она поискала глазами Славку и обомлела. Стоило ей отлучиться на минуту, как Николай Львович очутился у качелей. Нина бросила поднос на плетеный столик и помчалась к Славе. До ушей долетели обрывки фраз.