Дневник чужой жены - Соболева Лариса

Глава 18

Долли отодвинула листы с переводом, поставила поднос на стол.

– Ой, Нинка, как мы все тут перетрухнули, – рассказывала она. – Ты уж извини, но это я обратилась к Корейцу. А что было делать? Мишка запретил к нему обращаться, я не послушалась. И правильно сделала, ты теперь на свободе… Чего ты как жабу проглотила? Что-нибудь стряслось? Ты слушаешь меня?

– Слушаю, – машинально ответила Нина, глядя в одну точку.

– Нин, мы тут дневник заново перечитали, Мишка настоял.

– Откуда он знает про дневник? – вяло поинтересовалась Нина, не выходя из задумчивости.

– Так при нем же делали обыск в кабинете и нашли. Ой, я следователю сказала, что это мой роман. – И Долли громко рассмеялась. – Представляешь, что он теперь думает обо мне? Ну, ладно, пусть думает. Так вот, о Мишке. Мы поехали к переводчице, она отпечатала нам еще раз. Мишка такой умный, все доставал меня, мол, что говорила ты…

«Не верь Глебу», – повторяла про себя Нина. Что это значит? Кто звонил? Почему он так сказал? «Не верь Глебу» – страшнее этих слов нет. «Не верь Глебу»! А она верила. Чему верила? Тому, что не он убил Валентину. Выходит, звонивший предупредил ее: убил Глеб!!! Нет, нет, нет! Это невозможно…

– Значит, тогда ты не сюжет рассказала, а правду? – спросила Долли, протягивая полную рюмку коньяку Нине.

– Что? – очнулась та.

– Твой рассказ тогда, когда я читала тебе свой роман, это по-настоящему было? Это ты ходила в тот дом, где… два трупа?

– Откуда ты знаешь?

– Фу ты! Да я только что тебе говорила. Мишка догадался.

– Не стоило парня втягивать.

– Не права ты, Нина… Он к тебе неравнодушен, хороший парень, а ты хвостом крутишь. Лично я наложила на себя обет безбрачия, но этот крест не для всех. Мишка тебе в самый раз – мое глубокое убеждение. Ну, давай выпьем, а то ты торопишься…

– Я не тороплюсь, – проговорила Нина, беря рюмку. – Уже не тороплюсь.

Выпили. Долли поглощала закуски, а Нина к еде не притронулась. Коротенькая фраза неизвестного доброжелателя, и все, мгновенно пришло отрезвление. Кто же звонил? Может, тот самый Р.? Да, только этот человек точно знает убийцу, поэтому он предупредил Нину: «Не верь Глебу».

– Нин, ты же есть хотела. Сигаретку дать?

– Дать, – сказала Нина. Она закурила и потянулась к листам. Это последние страницы, возможно, и Нина сейчас получит подтверждение…

Я нашла повод к разводу – никакого повода. А что, так не может быть, во всем нужна логика? Плевала я на логику. Да, повода не будет. Барахло делить не стану, оно мне до фонаря, надеюсь, Глебу такой вариант понравится. Я стала вести себя вызывающе. В ресторане Глеб танцевал с одной апельсиновой коркой – у нее тело, как апельсиновая корка – бррр! Танцевали они скромно. Но я взяла и запустила в него салатом. Вот и повод. После этого он должен со мной развестись, я же оскорбила его при всех. Логика есть? Но и у Глеба нет логики. Он принародно надавал мне пощечин, грубо схватил за локоть и потащил в машину. Дома мы дрались. Что же мне, сносить побои? Я вполне могу дать сдачи, все же бывшая спортсменка. Себе он разрешает ревновать без повода, а мне нет. Когда я с его приятелями изменяла ему направо и налево, он не замечал. Или не хотел замечать? Стоило мне немного пококетничать с мужчиной, Глеб устраивал сцены ревности. Так где логика? Кончилось постелью. Он настоял, фактически взял меня силой. Опять: где логика? Получил в морду салатом, подрался со мной и поволок в постель. Нет, его на развод я не выведу, развод в их семейке – постыдная процедура. Самой придется рубить концы. Ну, так тому и быть. Только не сейчас. Мы с Р. запланировали два последних разбоя. Первый на очереди К. С него сдеру тысяч пятьдесят, не меньше. У меня дух захватывает от предстоящей акции. Второй Л. Этот вполне может кинуть пятнадцать штук и кинет, никуда не денется. После мы с Р. рванем в Европу, промотаем бабки, а потом, или попутно, будем трясти богатеньких идиотов. Я пришла к выводу, что такая работа мне по душе. Буду ею заниматься, пока не надоест…

– Нинка, еще пить будешь? – спросила Долли.

– Угу, – промычала в ответ Нина.

Долли налила коньяку, сунула рюмку Нине в руку, та ее опорожнила, снова не закусывая. Долли осуждающе покачала головой, выпила, затем произнесла:

– Ты бы хоть ввела меня в курс дела, авось придумаем вместе, как тебе избежать неприятностей. Уголовное дело! Ужас! Я лично во все их дела не верю…

И Нина уже не верит. Не верит Глебу. Она протянула прочитанные листы подруге, мол, читай и не мешай мне. Та вытерла руки о салфетку, взяла. Нина отдавала ей прочитанные листы по очереди…