Завещание веков - Левенбрюк Анри

Я остался один. Один перед близкой к разрешению загадкой. Как бы мне хотелось, чтобы Софи была здесь. Но я должен был сделать это без нее. И ради нее.

Здесь было то, что могло вернуть меня к жизни. Здесь, в этой табличке. Передо мной. В этом послании, которое оставалось только перевести. В послании, важность которого пресса так и не поняла. Которое не могли расшифровать наши враги. Ибо так и не сумели соединить два элемента головоломки. Только нам это удалось. Я покачал головой, придвинул кресло поближе к столу и вновь приступил к отбору букв. Послание принадлежало мне, Я имел на него все права. Это было наследство, завещанное мне отцом и Софи.

Одну за другой я записывал буквы на листке. Третью. Четвертую. Постепенно послание обретало форму. Одно слово, второе. Простая греческая фраза. Которой, быть может, две тысячи лет. Послание Христа человечеству.

Euaggelion.

Учение, которое современники его недостойны были познать. А мы? Сегодня? Достойны ли мы услышать наконец-то, что желал поведать нам этот странный человек? Стали ли мы лучше за эти две тысячи лет? Добились ли прогресса? Смерть Софи – это прогресс? А преступления «Бильдерберга» и «Акта Фидеи»? Сильно ли мы отличаемся от тех людей, что распяли Христа? Сколько человек погибло, чтобы сохранить эту тайну? Сколько – чтобы раскрыть ее?

Руки мои дрожали. Ногтем указательного пальца я подчеркнул только что расшифрованный мною текст.

Восемь греческих слов. Иисус говорил на арамейском, но послание свое оставил нам на греческом. Благородный язык. Язык мудрецов. Я не занимался греческим уже более десяти лет, поэтому мне пришлось несколько раз перечитать фразу. Но понадобилось совсем немного времени, чтобы я понял наконец смысл послания.

Такое оно было простое. Совсем не теологическое. Не мистическое откровение. Не догмат. Не закон. Не наказ. Обычная сентенция.

Eυ τω κοσμω εσμευ μουοι παυταχου τηζ γηζ. Я с улыбкой повторил эту фразу. Ен то космо есмен монои пантаксои тес гес. Я мысленно перевел фразу на привычный язык: мы одни во вселенной. Тридцати трех греческих букв хватило, чтобы передать нам столь простую и вместе с тем самую главную тайну.

Такой была абсолютная истина Христа, на протяжении двух тысячелетий сокрытая в сердце камня. Знание, которое сделало его единственным в своем роде. Он знал. В этом ли ответ на основной наш вопрос? В этом ли тайна нашей печали? Единственное, что мы не узнаем никогда, невзирая на все наши успехи в науках и искусствах. Как узнать, ждут ли нас в бесконечной вселенной другие существа? Как ответить на этот вечный вопрос? Теперь я это понимал. Знать, что мы одни, – в этом и состоит абсолютная истина. Ибо мы никогда ничего не откроем в бесконечной вселенной. Это единственный вопрос, на который никогда не найдем ответа.

Я не знаю, подлинное ли это послание. Как узнать? И даже если оно подлинное, ничто не доказывает правоту Иисуса. Был ли он благородным визионером, получившим абсолютное знание?

Но сейчас я понял, что это не имеет никакого значения. Подлинная или нет, эта фраза изменила мою жизнь.

Более того, она придала ей смысл.

Ибо впервые в жизни я согласился с тем, что эта истина может быть абсолютной. Я согласился с тем, что мы, вероятно, в самом деле одни. Одни во вселенной.

Я осознал, что это ставит под вопрос все. Что это меняет все наши перспективы.

Вопрос по-прежнему остается открытым. На протяжении столетий человек жаждал обнаружить во вселенной кого-то еще. Богов, пришельцев, духов… Хоть кого-нибудь. Чтобы не быть одному. И мы продолжаем искать. Для многих это даже единственная надежда. Но не отдаляет ли нас эта надежда от того, что мы действительно должны искать? Бегство к другому, к неизвестному – не это ли освобождает нас от ответственности?

А если вдруг сомнения отпадут? Если в одно мгновение мы согласимся с этим простым посланием, пережившим века? Если прислушаемся к наставлению этого необычного человека? И сомневаться будет уже нельзя? И поиски других лишатся всякого смысла?

С тех пор я постоянно размышляю о нашей ответственности. О смысле наших жизней, которые обрели уникальность. О важности каждой из них. Важности для нас самих и для всей вселенной. Я постоянно размышляю о значении человечества. Нашего человечества. Нашего присутствия здесь.

Потому что, если мы одни, мы не имеем права исчезнуть. Мы не имеем права на ошибку.