Черное платье на десерт - Данилова Анна

– Да я и сама могу вам все про него рассказать, тем более что лично знакома с ним… – произнесла я, понимая, что преступно скрывать факты, которые могли бы помочь спасению Изольды.

Все с удивлением уставились на меня, а я почувствовала, как щеки мои запылали – до того мне вдруг сделалось не по себе из-за этого Лебедева с его предостережениями относительно платьев Пунш, но еще больше от тех ассоциаций, которые возникли у меня при воспоминании о его визите… Ведь Изольда, которой я не так давно демонстрировала желтое платье, стянутое из шкафа Варнавы, так и не поняла, что я вынесла из его квартиры целый чемодан чужих, принадлежащих Пунш, платьев. Но самое ужасное заключалось в том, что этих платьев у меня УЖЕ НЕ БЫЛО, потому что сама же Пунш – это привидение с полуразложившимся лицом, фурия, которой я помогла вернуться в свою могилу еще в Адлере, – их у меня и отобрала.

Я испугалась, что вслед за моим рассказом о встрече с Лебедевым, мне придется рассказывать и о платьях, поскольку мы разговаривали с ним исключительно о платьях и о том, кому бы они могли принадлежать, следовательно, мне надо было бы рассказать и о своей встрече с Пунш! Но я не могла этого сделать, поскольку история о могиле на адлерском кладбище смахивала на шизофренический экскурс в глубины моего подсознания… А мне не хотелось в психушку.

Мне не оставалось ничего другого, как предельно упростить причину визита ко мне Лебедева, ограничившись лишь его желанием вернуть мне вместо «моего» платья, взятого у меня напрокат его подружкой, Таней Журавлевой, другое, новое…

На что я надеялась? Конечно же, на то, что никто из присутствующих не обратит внимания на такую мелочь, как одолженное у меня Таней платье, но я ошиблась.

– Мне кажется, я поняла… – услышала я вдруг подозрительно тихий теткин голос, к которому примешивался дух разоблачения. – Речь идет не о твоем платье… Как же я сразу не додумалась?! Платье, то самое, желтое, которое ты демонстрировала мне в тот вечер, когда мы перевязывали Варнаву. Помнишь, ты еще спрашивала меня, не похожа ли ты на убитую Холодкову? Где ты взяла это платье? В шкафу у Варнавы?

И тогда я призналась ей, что прихватила не одно платье, а целый чемодан нарядов. И после этого уже не могла не передать свой разговор с Юрием Лебедевым, в котором он предупреждал об опасности, которая мне угрожает, если я не избавлюсь от этого чемодана и не вернусь домой.

– Ему знакомы эти платья, следовательно, он знает их хозяйку… – проронила Изольда, очевидно, пытаясь выяснить для себя, зачем понадобилось Смоленской поручать ей наводить справки о Юре Лебедеве здесь, в С. – А хозяйка их, конечно же, его бывшая жена, Елена Пунш. Именно для нее мать Лебедева сшила эти наряды, в которых сейчас разгуливает другая женщина, выдающая себя за Пунш…

– Тогда мне понятно, о какой дублерше он говорил, – вдруг вспомнила я слова Лебедева об уникальной способности этих ярких платьев. Надев пару таких одинаковых платьев на двух даже не очень похожих девушек, их можно было сделать близняшками. – Вероятнее всего, он готовил какой-то интересный номер для своей жены, Пунш, где планировалась дублерша. Возможно, речь шла о фокусе с двойниками.

– Может быть, – согласилась Изольда. – Но Пунш сбежала, поэтому…

– …поэтому он и сказал мне, что дублерша не понадобилась.

– Максимов рассказывал, что Лебедев был настолько потрясен и подавлен ее бегством, что даже хотел убить ее, о чем не раз говорил в подпитии… А что, если он ее действительно убил? Ведь мы не знаем, как на самом деле умерла настоящая Пунш, а потому считаю, что эксгумация ее трупа просто необходима… И кто знает, по какой причине я сейчас нахожусь здесь, в вынужденной изоляции, вместо того чтобы продолжать расследование… Эксгумация могла бы дать нам хороший материал. Вдруг это приведет нас к подлинной истории Пунш, а то и к ее убийце, если она погибла, а не умерла естественной смертью. Иван, теперь я рассчитываю только на тебя. Пока я еще официально не арестована и у меня на руках разрешение на эксгумацию, мы можем попытаться сделать это.

– Да уж, мне доводилось слышать немало историй, – словно очнувшись от своих мыслей, ответил Иван, – да и у меня самого жизнь складывалась непросто, но то, что творит эта самозванка – а ведь мы с вами имеем дело именно с самозванкой, беспредельщицей, способной на все! – не укладывается ни в какие рамки. Она действует так дерзко и самостоятельно, как будто ничего не боится. Она кинула Савелия, а теперь, по словам Смоленской, творит беспредел в Сочи, появляясь повсюду в платьях ТОЙ Пунш… Вам не кажется это странным? Вы можете себе представить, насколько могущественны ее покровители, если она так открыто играет с самой судьбой…