Черное платье на десерт - Данилова Анна

Изольда очнулась уже в своем кабинете. Думая о сестре, она не заметила, как дошла до прокуратуры, поднялась к себе и даже машинально вскипятила воду в электрическом чайнике.

Зазвонил телефон, она взяла трубку и, услышав знакомый и такой далекий голос, вся напряглась:

– Смоленская? Наконец-то…

Глава 8

Таня не вернулась, да и глупо было бы ожидать ее, легкокрылую бабочку, ночью, когда именно в это время ей и положено «работать», услаждая шестидесятилетнего «папика» – Юру, пообещавшего купить ей дубленку… Какой наив, честное слово! Неужели она действительно верит мужчинам?

Ночью я несколько раз просыпалась – за окном шумел дождь, всполохи молний бросали в окно голубые электрические пятна, высвечивая сюрреалистичные картинки: ожившее старое кресло, скрестившее руки-подлокотники над животом поролоновой мягкости, зеркало, которое вдруг принялось гримасничать, корча мне ехидные рожи и отражая вместе с тем меня же – бестелесное прозрачное привидение, забившееся в угол дивана на фоне фиолетовых, словно комья гигантских лепестков ириса, простыней…

Зато утром после грозы в распахнутое ветром окно ворвался необычайно свежий, соленый от моря и сладкий от запаха мокрых роз во дворе воздух. Он соединился с ярким солнечным светом и за каких-нибудь несколько минут выветрил из моей головы весь ночной сор, состоящий из сомнений, страхов и волнений… И мне не было уже дела ни до Тани Журавлевой, которая всю ночь продавалась полузнакомому мужчине, ни до Елены Пунш, которую до сих пор продолжал любить странной любовью Варнава, ни до Изольды, ни до кого.

Я лежала, раскинув руки, и смотрела в потолок, следила за игрой солнечных зайчиков, мечтая о том, как сейчас встану, сварю себе кофе, позавтракаю и отправлюсь на пляж – смотреть на ставшее спокойным, хотя наверняка и помутневшее море…

И вдруг этот настойчивый звонок в дверь. Это Таня. Явилась – не запылилась. Пришла поплакаться в жилетку, сейчас начнет рассказывать о том, как прошла ночь, какой скотиной оказался ее клиент, как обманул ее, как сделал больно, как не заплатил… А потом еще потребует, чтобы я сварила ей кофе и приготовила бутерброды.

Мне не хотелось вставать, да к тому же я вдруг вспомнила, что у Тани, такой же квартиросъемщицы, как я, должен быть свой ключ. Вот и пусть сама открывает…

Внезапно звонки прекратились, и снова наступила благостная тишина, МОЯ тишина… Вероятно, Таня потеряла ключ. И я, притворившись отсутствующей и не в силах преодолеть желание досадить своей своенравной и легкомысленной соседке, замерла, ожидая, когда она окончательно поймет, что меня нет дома, и пойдет к хозяину за ключами… Ну и пусть! Нечего ключи терять…

Прошло полчаса, и снова раздались звонки в дверь. Конечно, я не выдержала и пошла открывать. Уверенная в том, что это Таня, я сразу же распахнула дверь и была удивлена и даже испугана, когда увидела перед собой маленького человечка в идеально сшитом светлом костюме. Он смотрел на меня узенькими, как щелочки, но довольно-таки добрыми глазами, словно изучая меня, и это вместо того, чтобы для начала хотя бы представиться или объяснить причину своего внезапного визита.

– Кто вы? – спросила я, готовая в любой момент захлопнуть дверь перед его носом.

– Меня зовут Юрий…

– А фамилия?

– Вы всегда спрашиваете у всех фамилию?

– Всегда.

– Ну что ж, извольте. Лебедев. Я приятель вашей подружки Тани, и мне надо с вами поговорить. Я не вооружен, не грабитель, мне от вас ничего не нужно, поэтому не бойтесь меня…

– Где Таня? Что с ней?

– Она уже уехала, но перед этим дала мне ваш адрес…

– Как так уехала? Куда уехала?

– Домой, к себе в Ростов. Во всяком случае, она мне так сказала. Хотя она могла уже передумать… – Он усмехнулся и пожал плечами.

– А как же ее вещи? – Я оглянулась, чтобы убедиться в том, что ее чемодан до сих пор находится здесь, в квартире, в прихожей, и что Таня не могла вот так просто, не предупредив меня, уехать к себе в Ростов…

– Она сказала, что купит себе новый чемодан… А вещей там, повторю ее слова, «на три рубля». Что касается оплаты за квартиру, то деньги уплачены вперед и навряд ли хозяин будет иметь к ней какие-нибудь претензии…

– А платье? Она забрала мое платье! – вдруг вспомнила я, и при мысли о том, что меня обманули, обокрали, рассердилась всерьез.

– Собственно, из-за платья-то я к вам и пришел… – С этими словами он протянул мне пластиковый пакет, раскрыл его, и оттуда показалось тоже белое, но совершенно незнакомое мне платье.