Растерзанное сердце - Робинсон Питер

— И как вам это удавалось?

— Большая пресс-конференция перед мероприятием, все интервью — строго по расписанию, с определенными исполнителями в определенное время.

— Где?

— В огороженной зоне прессы.

— Значит, журналистов не пускали за сцену?

— Да вы шутник!

— А фотографы там были?

— Только в пресс-зоне.

— Не могли бы вы мне дать их имена?

— Ни одного не помню. Можете спросить у Мика Лоутона. Он отвечал на этом мероприятии за связи с прессой. Я вам дам его телефон.

— А телевидение?

— Они были здесь в субботу и воскресенье.

— Сейчас угадаю: в пресс-зоне?

— Они почти все время снимали зрителей и выступления групп, при этом строго соблюдали закон об авторских правах: только с разрешения и все такое прочее.

— Мне нужны названия телекомпаний, которые в этом участвовали.

— Ну конечно. Как обычно, главные подозреваемые.

Хейс сообщил ему названия. Выбирать было особенно не из чего: Чедвик и без того сразу подумал о «Йоркшир телевижн» и «Би-би-си-норт». Он встал, нагнувшись, чтобы не стукнуться головой о потолок.

— Мы с ними потолкуем, узнаем, можно ли взглянуть на их пленки. И с вашей охраной тоже побеседуем. Спасибо, что уделили мне время.

Хейс поднялся на ноги, вид у него был удивленный.

— Это что, все?

— Пока да, — улыбнулся Чедвик.

*

Помещение паба выглядело весьма колоритно: это было похоже на сцену из Диккенса, написанную с рембрандтовским чувством светотени. В зальчике с низким потолком выделялись две группы людей: одна играла в карты, другая была погружена в оживленную беседу. Грубые, потрепанные непогодой лица с морщинистыми щеками и носами картошкой озарялись свечами и огнем поленьев, потрескивавших в очаге. Двое за барной стойкой были моложе: местная девушка, бледная гибкая блондинка лет девятнадцати-двадцати, которую Бэнкс, он был в этом уверен, где-то видел раньше, и молодой человек примерно десятью годами старше, кудрявый, с клочковатой козлиной бородкой.

Когда вошли Бэнкс и Энни, все замерли и посмотрели в сторону двери; потом картежники вернулись к игре, а другая группа начала тихо переговариваться.

— Та еще ночка на дворе, — произнес молодой человек за стойкой бара. — Что вам подать?

— Мне пинту «Блэк шип», — заказал Бэнкс, показывая свое удостоверение. — А вот это инспектор Кэббот, ей швепс «Слимлайн горький лимон», безо льда.

Энни подняла, бровь, взглянув на Бэнкса, но безропотно приняла напиток, когда его принесли, и вынула записную книжку.

— Там такая суматоха, я уж подумал: не иначе, скоро ваши нагрянут, станут все вынюхивать, — заявил молодой человек. У него вздулся бицепс, когда он толкнул к Бэнксу его пинту.

— Вас зовут?..

— Кэмерон Кларк. Владелец. Все меня называют КК.

Бэнкс заплатил за напитки, невзирая на протесты КК, и отхлебнул пива.

— Что ж, Кэмерон, — проговорил он, — пиво у вас отличное, вот что я вам скажу.

— Спасибо.

Бэнкс повернулся к девушке:

— А вы?..

— Келли, — произнесла она, переминаясь с ноги на ногу и крутя прядь волос. — Келли Сомс. Я тут работаю.

Как и хозяин заведения, Келли была в белой футболке с крупной надписью «Кросс киз инн» на груди. Свечи в баре горели достаточно ярко, чтобы разглядеть, что тоненькая материя кончалась дюйма на три выше ее джинсов, низко сидящих на бедрах, и широкого пояса, усеянного заклепками, открывая полоску бледного впалого живота и пупок, с которого свисала коротенькая серебристая цепочка. Бэнксу подумалось, что ее обнаженная талия способна обратить каждого мужчину за сорок в похотливого старикашку.

Он огляделся по сторонам. Пара средних лет, которую он не сразу заметил, сидела на скамье под окном-фонарем; судя по виду, это были туристы: на них были анораки, а на скамье рядом с ними лежал футляр от дорогого фотоаппарата. Некоторые в баре курили, и Бэнкс подавил острое желание затянуться. Он обратился к присутствующим:

— Кто-нибудь знает, что случилось на этой улице?

Все закачали головами, бормоча: «Нет».

— Кто-нибудь выходил отсюда за последние час-два?

— Никто, — ответил КК.

— Когда отключилось электричество?

— Часа два назад. По иствейлской дороге проходит линия. Осталось часок-другой подождать, пока починят. Во всяком случае, так они сказали.

Сейчас половина десятого, отметил Бэнкс, а значит, отключение произошло в половине восьмого. Нетрудно будет справиться в Йоркширской электрической компании, но пока сойдет и так, есть от чего плясать. Если Ника, жертву, убили между шестью и восемью часами, тогда получается, что убийца воспользовался темнотой как дополнительным прикрытием либо проделал все еще до аварии на линии — между шестью и половиной восьмого. Это не так уж важно, только вот выключение света заставило миссис Тэннер сходить проведать жильца, и тело, видимо, нашли несколько раньше, чем рассчитывал преступник.