Растерзанное сердце - Робинсон Питер

— Ты помнишь, куда она тебя привела?

— Не-а. Это было где-то возле Раундхей-роуд, около большого паба на перекрестке со Спенсер-плейс.

— «Гэйети»?

— Точно.

Чедвик знал это заведение. Мало кто из полицейских Лидса, в штатском или в форме, его не знал.

— А название улицы не помнишь?

— Нет, но это было совсем рядом с Раундхей-роуд.

Чедвик знал этот район: густонаселенный треугольник улиц, заполненный маленькими домами с террасами, между Раундхей-роуд, Бэйсуотер-роуд и Хэрхиллс-роуд. У района была не особенно дурная репутация, но некоторые из этих домов снимали студенты, а где студенты — там наверняка и наркотики.

— Не знаешь, где именно?

— Точно не скажу, но, по-моему, не то Бэйсуотер-террас, не то Бэйсуотер-кресент.

— Не помнишь, где стоял дом: в начале улицы, в конце?

— Примерно посередине.

— На какой стороне улицы?

— Не помню.

— Этот дом выглядел необычно?

— Нет. С виду он был такой же, как остальные.

— Какого цвета была входная дверь?

— Не помню.

— Ладно. Спасибо и на этом, — поблагодарил Чедвик. Возможно, он сумеет отыскать дом. Удалось подобраться близко, но не хватает деталей, вот что обидно. В любом случае может оказаться, что след остыл. Студенты, которые жили там два года назад, могли уже окончить свои учебные заведения и уехать из города. Если это действительно были студенты. — И что произошло тем вечером?

— Да ничего. Там были эти ребята, ну, в общем, человек пять, эти, хиппи, в смешной одежде. Сущие психи.

— Это были студенты?

— Может, некоторые — да. Не знаю. Они не говорили. Воняло там, как в бардаке.

— Такой неприятный запах?

— Похоже было на какие-то духи. По-моему, это они что-то курили. Один-двое точно были обдолбанные. Это по глазам было видно, к тому же они несли какую-то чушь.

— Например?

— Не помню. Толковали о чем-то космическом, и все это под какую-то жуткую нудную музыку, звук был такой, как будто кто-то пилит ножовкой рельс.

— Ты не помнишь имена?

— Кажется, одного звали Дэннис. Это вроде как был его дом. А одну девчонку звали Джули. Она, черт ее дери, выдувала пузыри и хихикала, как последняя дура. Как ребенок. Линда наверняка там раньше бывала. Она свободно там держалась, ей не нужно было спрашивать, ну, где чайник, или где уборная, или еще что-нибудь.

— И что было дальше?

— Мне захотелось уйти. Ну, я понял: из-за того, что я не говорю на их языке и не люблю их музыку, они надо мной издеваются. Даже Линда. В конце концов я сказал, что нам надо идти, но она не пошла.

— И что же ты сделал?

— Ушел. Не мог больше этого выносить. Пошел смотреть «Живешь только дважды», один.

Летом шестьдесят седьмого в Лидсе вряд ли жило много хиппи. В Сан-Франциско тогда стояло «лето любви», но Лидс во многих смыслах оставался глухой провинциальной дырой где-то на британском севере, он всегда чуть отставал от времени, и соответствующие цифры выросли лишь в последние два года — повсюду в этих местах. До шестьдесят седьмого в Лидсе не было даже собственного отдела по борьбе с наркотиками. Впрочем, если Дэннис по-прежнему живет на Бэйсуотер-террас, его нетрудно будет отыскать.

— После этого ты ее когда-нибудь видел?

— Пару раз, ну и когда родился ребенок — когда я пытался с ней помириться, чтобы мы опять были вместе. А потом она переехала на юг, и ее чертова мамаша даже не дала мне адрес.

— И чем дело кончилось?..

— Я выкинул ее из головы, пережил все это. Уже довольно долго встречаюсь с одной девушкой. Может, на Рождество у нас будет помолвка.

— Поздравляю, — произнес Чедвик, вставая.

— Насчет Линды мне правда грустно, — сказал Хьюз. — Но я тут ни при чем. Честно. Я все выходные был тут, работал. Спросите у начальника. Он вам скажет.

Чедвик пообещал, что спросит, и вышел. Включив в машине радио, он узнал, что «Лидс» выиграл у «Шеффилд Уэнсди» со счетом 2:1, забили Алан Кларк и Эдди Грэй. Но он не жалел, что пропустил матч: теперь он знал имя жертвы, и у него имелась ниточка, ведущая к людям, с которыми она проводила время в Лидсе, — если только он сумеет их найти.

Глава седьмая

Чтобы попасть на ферму Сомсов, надо было съехать с шоссе Линдгарт-Иствейл и с полмили проехать вверх по узкой огороженной улочке, отходящей от дороги. Ферма могла похвастаться обычным набором ветхих хозяйственных построек, сделанных из местного известняка, а также грязным двором и псом, который лаял, натягивая цепь. Келвин Сомс открыл дверь и с довольно хмурым «добрым утром» впустил Бэнкса в дом. Внутри было мрачновато из-за низких темных потолков и угрюмых коридоров. Откуда-то из глубины дома доносился запах жареного мяса.