Седьмой уровень - Миябэ Миюки

Такэдзо опустил руки и обмяк, как мяч, из которого выпустили воздух. Получив свободу, Акиэ бросилась в объятья Юдзи.

— Ну вот и отлично! — радостно сказал юноша. — А теперь, господин Саэгуса, прошу вас, позаботьтесь о профессоре.

Саэгуса сунул руку под кровать и достал моток веревок. Юноша постоянно держал на прицеле Такэдзо, которому оставалось лишь наблюдать за происходящим со стороны.

— Извини, — сказал Саэгуса, поднимаясь.

Но в следующий миг по лицу Такэдзо пробежала судорога. Юдзи и Акиэ загораживали дверь, поэтому он бросился к окну, перемахнул через подоконник и выскочил на балкон. Не успел Юдзи подумать, что Такэдзо собирается спуститься вниз и убежать, как он, испустив нечеловеческий вопль, исчез из виду.

Раздался глухой звук падающего тела.

Они все выскочили на веранду. Юноша продолжал держать ружье у плеча. Крышка пожарного люка была распахнута, вниз спускалась лестница. Конец лестницы касался земли. Прямо возле нее ничком лежал Такэдзо.

— Жив? — спросил юноша, наконец-то опустив ружье.

— Вряд ли, — сказал Саэгуса.

— Господин Саэгуса, можно вопрос? Вы нарочно замешкались?

Саэгуса криво улыбнулся, но ничего не ответил.

Юдзи и Акиэ с изумлением смотрели друг на друга, ничего не замечая вокруг. Саэгуса повернулся к ним, суровый взгляд смягчился.

— Извините, — сказал он. — Я вас напугал.

Они все еще не могли прийти в себя.

— Теперь все кончено. По-настоящему кончено.

Юдзи наконец обрел голос:

— Вы… Кто же вы такой?

— Такэо Саэгуса, в прошлом — корреспондент, — бойко отчеканил за него юноша.

Его лицо было испещрено бесчисленными шрамами и швами. Это не был грим. Настоящие.

Однако… если присмотреться, было заметно, что это не столько следы от ран, сколько результат сильного ожога.

— Корреспондент?

— Лет двадцать назад подвизался в газете.

Юдзи уставился на Саэгусу, хлопая глазами.

— А вы-то — Такаси? — вмешалась Акиэ.

Юноша отрицательно покачал головой.

— Нет, меня зовут Сюдзи Сома.

Присев на пол, он привычным движением обхватил ружье, дернул затвор и вытряхнул патроны.

— Ну вот, теперь оно разряжено и не представляет опасности, — заулыбался он.

Несмотря на шрамы, лицо у него было на редкость симпатичное. И он был совсем юн. Моложе Юдзи и Акиэ.

— Телефон? — спросил Саэгуса.

— Принес! Удобная все-таки вещь мобильник, — пробормотал он и вышел в коридор.

Через какое-то время вернулся с небольшой дорожной сумкой на плече.

— Господин Саэгуса… — сказал он, улыбаясь. — Я только что видел из окна коридора доктора Сакаки, бегущего к дому. Вы уверены, что не надо сообщать в полицию?

Саэгуса, немного подумав, вышел на балкон. И тотчас вернулся.

— Ты был прав, это он. Может, и к лучшему.

— Не вытерпел, примчался сюда! — засмеялся Сюдзи.

Акиэ, державшая Юдзи за руку, вдруг воскликнула:

— Так, значит, вы живы?

Сюдзи посмотрел на свою пижаму с большим красным пятном.

— Обычный сценический трюк.

Раскрыв пижаму, он продемонстрировал электропровод и разорванный целлофановый пакетик.

— Наполнил пакет краской и приспособил так, чтоб он разорвался одновременно со звуком выстрела. Элементарный спецэффект.

— Спецэффект…

— Разве не видели в кино?

— А оружие? — Юдзи показал на пистолет, лежавший на кровати.

— Ужасно извиняюсь, — сказал Сюдзи, точно с сожалением, — но это тоже макет. Такие используют при съемках. И патроны — холостые. В пистолете был всего лишь один холостой патрон.

Значит, он стрелял вхолостую?

Внизу послышался голос Сакаки. Саэгуса высунул голову в коридор и крикнул:

— Иди сюда, мы здесь.

— Надо выключить камеру, — сказал Сюдзи и направился к двери. Показал оцепеневшим Юдзи и Акиэ на вентиляционное отверстие сбоку от оконной рамы.

— Там установил. А аккумулятор в соседней комнате.

Юдзи совсем обессилел и перестал что-либо понимать.

— Объясните же наконец! — взмолился он.

Саэгуса кивнул.

— Разумеется, я все объясню.

56

По просьбе доктора Сакаки вся компания во главе с Эцуко терпеливо ждала в роще.

Они продолжали прятаться за деревьями даже после того, как девушка, сидевшая на заднем сиденье машины, ушла в сторону дома. Сакаки время от времени поглядывал на часы, затем вновь всматривался в темноту.