Невидимая река - Маккинти Эдриан

— А все потому, что начальство бесила моя манера отдавать честь. Они мечтали видеть меня в штатском, вот и сделали детективом. Честно, все дело в этом. Бак Макконнел мне говорил.

— Вы были просто блестящим сотрудником, мистер Лоусон. Но стать детективом в двадцать один?! Спустя три года? Вы были предназначены для великих свершений. Очевидно, у вас были хорошие учителя. Инспектор Джон Макгинес, старший инспектор Майкл Макклэр, лейтенант Уильям Макконнел. Я прочел все их отзывы о вашей персоне.

— И что?

— Я считаю, мистер Лоусон, что вы были выдающимся офицером полиции. Вы были и в числе лучших в своем классе. А ваш ай-кью? Девяносто девять по процентильной шкале — в первой тройке.

— Никто больше всерьез не верит в ай-кью-тесты. Примерно такие же показатели имеют пять миллиардов человек на Земле, а пятьдесят миллионов — в точности такие же. Так что не надо оваций, дружище.

— А как же ваши результаты на экзамене второго уровня сложности? — спросил Дуглас с улыбкой.

— Вы про университет забыли. Это же рушит все ваши построения, — напомнил я, — в университете я был полным нулем. На втором году вылетел за неуспеваемость.

— В течение второго года вашего обучения в университете ваша мать находилась при смерти. Я бы сказал, у вас были обстоятельства личного характера.

— Ну хорошо, хорошо, я Иисус Христос собственной персоной. Что вам, собственно…

— В течение первых двух лет работы детективом вам было поручено четырнадцать дел, и все четырнадцать были раскрыты. Это на пятьдесят процентов выше нормы КОПУ. Вы раскрыли два загадочных убийства.

— Да. Вы знаете, я не скромничаю перед вами, но вы из Англии и, возможно, полагаете, что качество наших ищеек аналогично качеству ваших, но это вовсе не так, дружище. Большинство тех, с кем мне доводилось работать, были бандитами, алкоголиками или мудаками, и однажды в баре мне пришлось драться с двумя из них, правда, это…

— Я хочу сказать, мистер Лоусон, что вам суждено было дослужиться до самых верхов в КОПУ, однако же по какой-то причине, совершенно неожиданно вы подаете в отставку. Я проверил, как раз накануне вы сдали экзамен на сержанта. Черт побери, да вы к тридцати годам могли уже быть главным инспектором! Нонсенс. В рапорте ни слова объяснений. Но я хочу знать. Почему вы ушли в отставку, мистер Лоусон?

— Послушайте! С меня хватило, на мою долю выпали два ужасных дела. Убийства. В одном деле был убит ребенок. Долго разбираться не пришлось, но из головы так просто это не выкинешь. Поймите, я не могу больше.

— Вранье, — ответил он, остервенело туша окурок в мамином горшке.

— Что?

— Мое терпение на исходе, мистер Лоусон, — сказал Дуглас со злостью.

— Проверьте по своим архивам, там все есть. У меня было дело, убийца — Донован Макглейш, я арестовал его. Ему дали пожизненное. Отправили в тюрьму Лонг-Кеш. Не говорите, что я вру.

— Ты слишком молод для такого рода усталости. Ты ушел не поэтому, — сказал он, ероша усы.

Он взял блокнот и углубился в чтение. Манжеты его рубашки задрались. На запястье показалась татуировка — пара крыльев. Бывший десантник. Замечательно. Просто великолепно.

— После двух с половиной лет работы констеблем-детективом вы были направлены в отдел наркотиков, — произнес он сухо.

— Верно.

— Вы просили об этом переводе?

— Да, я же сказал, что с меня довольно убийств.

— Вы не раскрыли ни одного дела, заступив на новую должность, после чего таинственным образом ушли в отставку.

— Никакой тайны, ничего таинственного тут нет, просто меня все достало. Полно копов, которые ушли после первого года или вышибли себе мозги. Посмотрите на процент самоубийств среди людей КОПУ, думаю, вы найдете…

— Мистер Лоусон, мы тут с вами не в крикет играем, черт возьми! Вам придется сотрудничать со мной, и я сейчас объясню почему. Как участник группы дознания Сэмсона я располагаю весьма широкими полномочиями. Могу вас арестовать, вызвать в суд раньше мирового судьи, предъявить иск за отказ содействовать полиции в качестве важного свидетеля, за оскорбление суда. Сами можете продолжить. Я вас арестую и посажу в клетку.

Я покрылся потом. Это не пустые угрозы. Он не из тех, кто просто угрожает. По глазам видно: в них холод и безразличие. Он уже все решил. Он взял еще одну сигарету.

— В Белфасте есть старое правило: когда тебя допрашивает полиция — что бы ты ни говорил, главное — неси ахинею, — криво улыбнулся я, пытаясь разрядить атмосферу. Его это не проняло.