Грустное танго Арлекина - Ольховская Анна

А еще прямо рядом с домом, в двух шагах, начинался парк.

Красивый, ухоженный, со старыми соснами и елями, с тщательно подметенными дорожками, с аттракционами в центре парка, с густой зеленью по краям.

В общем, повезло с квартирой!

Яна в первые дни после переезда буквально парила над землей на воздушных шариках эйфории и восторга. Ей все нравилось, все!

Жизнь была прекрасна и удивительна! И такими же милыми и прекрасными казались Яне все жильцы дома. Девушка радостно здоровалась с незнакомыми пока людьми, и те сначала удивленно, а потом приветливо отвечали.

Через неделю Яна перезнакомилась уже почти со всеми, кто жил в ее подъезде. И однажды вечером, возвращаясь с работы, заметила, что на лавочке у подъезда кто-то сидит. Кто, разглядеть сразу не удалось: густые заросли боярышника мешали. Но точно женщина – по голосу понятно.

Укоризненно выговаривавшему кому-то голосу:

– Ну и чего ты скандалишь? Я обещала погулять – мы гуляем.

В ответ – странное жалобное ворчание, очень неразборчивое.

– Стыдно так себя вести! Ты уже большая девочка, должна понимать…

Яна подошла ближе и, не сумев удержать хи-хи внутри, сдавленно хрюкнула. Чем спровоцировала бурную ответную реакцию сидевшей на скамейке собачки.

Потому что большой девочкой оказалась маленькая собачка, в родословной которой явно затесались представители разных пород, в том числе и бульдожка, и пудель. И результат получился более чем забавный – брылястый лохматый бочоночек на кривых лапках. И сейчас этот бочоночек сидел на толстой попке, смешно растопырив в стороны короткие лапы, а рядом вальяжно восседала его хозяйка.

Смотрелась эта парочка настолько гармонично, так они были похожи друг на дружку, что Яна не смогла удержать еще один сдавленный хи-хи-хрюк.

Отчего с собачкой случилась настоящая истерика – мало того что вместо полноценной прогулки ее вынуждают сидеть на лавке, так еще и глумятся! Что тут смешного, что? Что? Что?! Что?!!

Собачка скатилась со скамейки и, звонко чокая, запрыгала вокруг Яны, пытаясь ухватить за полы пальто и хорошенько оттрепать эту нахалку!

Но короткие лапы и толстое брюшко не позволили совершить полноценный акт возмездия, и пришлось ограничиться руганью.

По закону жанра хозяйка должна была бы оказать такой же вздорной и скандальной, как и ее собачка, но бабуля гавкать на девушку не стала, наоборот. Она укоризненно покачала головой и прикрикнула на захлебывающуюся от злости питомицу:

– Бусинка, прекрати! Ты же не на базаре! Перестань сейчас же, у меня и так голова болит!

Собачка еще пару раз чтокнула и, возмущенно сопя, запрыгнула обратно на скамейку.

– Извините ее, милая барышня, – улыбнулась бабуля. – Бусинка просто очень расстроена: мы по вечерам обычно в парк погулять ходим, там у Бусинки много друзей и подружек. Но сегодня вот не смогли: я себя неважно чувствую, давление у меня. Боюсь далеко от дома уходить, приходится гулять на лавочке.

– Это вы меня извините, – смутилась Яна. – Я не специально, я не хотела смеяться…

– Да перестаньте! – махнула рукой бабуля. – Я прекрасно вас понимаю – мы выглядим смешно. Две толстухи гуляют, сидя на лавочке. Но что поделаешь – толстухи уже старухи, увы… А вы наша новая соседка? У Люды квартиру снимаете?

– Да. Меня Яна зовут.

– А меня – Лидия Васильевна. Эту вздорную особу – Бусинка. Хотя вы, наверное, это уже поняли.

– Лидия Васильевна, – дружелюбие пожилой женщины искренне тронуло Яну, захотелось сделать ей что-то приятное, – а хотите, я погуляю с Бусинкой?

– Это было бы прекрасно! – всплеснула руками соседка. – Но… Вы же с работы, устали, наверное?

– Ничего, заодно проветрю голову.

Так все и началось.

Лидия Васильевна поначалу не злоупотребляла отзывчивостью новой соседки и просила об услуге довольно редко, когда действительно себя плохо чувствовала. Но постепенно бабуля вошла во вкус: это оказалось так удобно! Есть желание прогуляться – идешь. Нет – всегда можно попросить Яночку.

В принципе Яна была не против – прогулки с Бусинкой, оказавшейся довольно милой и послушной собаченцией, девушке даже понравились. После беготни и суеты большого города пройтись вечерком по парку, вдохнуть запах хвои, пообщаться с другими собачниками, отключиться от проблем – это было здорово! И гораздо полезнее зависания в Интернете, чем обычно завершались все предыдущие вечера Яны.

Но это по вечерам. А утром отбирать у самого сладкого предрассветного сна минимум полчаса времени, чтобы вывести чужую собаку, Яне вовсе не хотелось. Тем более если за окном погода куксилась снегом, а когда пришла весна – дождем.

Правда, Лидии Васильевне еще больше не хотелось тащиться в слякоть.

А ответить жестким отказом Яна уже не могла. Не умела она быть жесткой, неудобно как-то, человек на нее рассчитывает…

Чем многие знакомые девушки и пользовались. И Лидия Васильевна тоже. Надо отдать старушке должное: она пыталась отблагодарить молодую соседку, зазывала ее в гости, на чай. Но Яна под любыми предлогами отказывалась: сильно сближаться с бабулей не хотелось. Иначе за просьбами выгулять собаку последуют просьбы сходить в магазин, помочь с уборкой – да мало ли где можно применить дармовую помощь!

Если бы Лидия Васильевна была одинока, Яна, скорее всего, приняла бы приглашение на чай и стала волонтером. Но Людмила, хозяйка снимаемой квартиры, рассказала девушке, что у старушки имеются дочь и внук, живут недалеко, навещают бабулю довольно часто. Так что есть кому помочь.

– Сегодня за окном сыро и промозгло, ясно, что соседке неохота тащиться с собачкой, но хотя бы не в такую рань будила! Научись наконец снимать людей со своей шеи, а не подставлять ее всем желающим! Тряпка!

Все это Яна раздраженно бубнила себе под нос, натягивая джинсы и толстовку. Хотелось принять душ, спокойно просушить волосы, выпить чашечку кофе, умиротворенно поглядывая на заооконную серость. И радуясь выходному дню, освобождающему от необходимости тащиться в эту серость.

А вот придется. Тащиться.

Но когда Яна вышла из подъезда и полной грудью вдохнула свежий утренний воздух, раздражение и злость как-то очень быстро скукожились, словно листок бумаги в огне. И так же, как листок, рассыпались в пепел и в итоге исчезли совсем.

Потому что утро, несмотря на облачность и серость, оказалось чудесным! Неожиданно теплым, словно не май, а середина июня, безветренным и мягким.

Во дворе было тихо и пусто – суббота ведь, все спят. А значит, можно спокойно отпустить Бусинку с поводка.

Когда собачку выгуливала хозяйка, поводок оставался дома: Лидия Васильевна не любила ограничивать свободу своей любимицы. Да и бегать за ней по кустам корпулентной даме тоже не хотелось. А Бусинка обожала шарить в кустах и выбирала заросли погуще, чтобы всласть почесать толстые бока о ветки.

Поэтому Лидия Васильева обычно совершала неспешный променад, а псинка тем временем инспектировала все кусты и канавы.

Но Яна предпочитала выводить Бусинку на поводке. И только в парке отпускала.

Во-первых, опасалась, что бестолковый бочонок, зазевавшись, попадет под машину, оправдывайся потом перед соседкой! Во-вторых, Бусинка, как и большинство мелких собак, обожала лаять. Облаивала все, что встречала на своем пути: камни, палки, бутылки и прочий мусор. А уж если попадались люди! Бочонок заходился визгливым радостным лаем, приветствуя незнакомцев.

А среди незнакомцев частенько встречались люди, не любящие собак. Даже маленьких. И что еще хуже – дети, боявшиеся собак, и их истеричные мамы.

В общем, неприятности Яне были совсем не нужны, и по двору она выгуливала Бусинку на поводке. Однако сегодня можно было не дожидаться парка и дать псинке свободу сразу.

Тем более что бедолажка и так не особо комфортно себя чувствует: заботливая хозяйка нарядила любимицу в непромокаемый комбинезончик. А как же, на улице вон какая сырость!

Одежду для собачки Лидия Васильевна шила собственноручно, причем креативила вовсю, и это выражалось обилием пуговичек, фестончиков, карманчиков, рюшечек и вышивок.

Что вызывало откровенный смех и издевки со стороны бездомных собак, и вообще было жутко неудобно, тесно, мешало! Но разве объяснишь это хозяйке!

Вселенская печаль плескалась в карих глазах Бусинки, норовя вылиться наружу горькими слезами.

– Иди уж, страдалица, – улыбнулась Яна, отцепляя карабин поводка. – Только не увлекайся особо, далеко не убегай, хорошо? Чтобы я тебя слышала.

Да не вопрос!

Печаль мгновенно испарилась, Бусинка благодарно тявкнула, развернулась и, заливаясь радостным лаем, засеменила в сторону парка.

Яна медленно двинулась следом, наслаждаясь свежестью утра.

В парке, как и во дворе, было безлюдно.

Яна, следуя за звонким колокольчиком лая, как за дудочкой крысолова, все дальше и дальше уходила от привычного уже, «своего» края парка. Вернее, убегала, но все равно отставала от собаки все сильнее.