Грустное танго Арлекина - Ольховская Анна

– Нет, я не могу! – вскрикнула девочка, причем в ее дрожащем голосе было столько испуга, что Кирилл невольно отпустил ее ладошку и даже сделал шаг назад.

– Ты чего, журавлик? – Парень озадаченно нахмурился и всмотрелся в моментально налившиеся слезами глаза. – Эй, что такое? Я что-то не так сделал?

– Нет, конечно! – Катя попыталась легко и непринужденно улыбнуться, но на-гора выдала лишь непонятную гримасу. – Ты… ты все так… Спасибо за цветы, они чудесные! Просто… Мне надо возвращаться, мама велела не задерживаться.

– А мы тете Люде сейчас позвоним и отпросим тебя!

– Не надо! Спасибо за цветы! Я пойду!

Катя схватила лежавший на банкетке рюкзачок с мультяшными медведями, ни на кого не глядя, кивнула:

– До свидания!

И, прижимая к груди букетик, выбежала из квартиры, даже не закрыв дверь.

Яна тяжело вздохнула, прислушиваясь к торопливому топоту девочки, и захлопнула дверь.

– Слушай, Яна, – Кирилл озадаченно почесал затылок, – может, я на самом деле что-то не так сделал? Она что, обиделась, думала, что кривляюсь? Смеюсь над ней? Так я вовсе…

– Ох, Кирилл, Кирилл, – покачала головой Яна, направляясь на кухню, – до чего же вы, мужчины, бываете непонятливыми!

– В смысле?

– Ладно, проехали. Ну, что там опять у вас с Викой стряслось?

Кирилл просидел у Яны минут сорок – разговоров хватило ровно на одно чаепитие с необыкновенно вкусными пирожками.

– Так что, мой юный подаван, – улыбнулась Яна, отодвигая в сторону пустую чашку, – на ближайшие недели две наберись терпения и постарайся не обращать внимания на взбрыкивания Вики. Ты же сам мне рассказывал, сколько сил и нервов забирает ЕГЭ. Да и в средствах массовой информации каждую весну появляются материалы о школьниках, реально свихнувшихся из-за ЕГЭ. Я тоже прошла через него и тоже считаю, что изобретение кретинское. Лучше бы оставили обычные выпускные экзамены. А то вон даже самоубийством некоторые слабые духом личности заканчивают.

– Тьфу ты! – Кирилл поперхнулся и мучительно закашлялся, да так сильно, что Яне пришлось старательно отдубасить приятеля по спине, прежде чем тот смог отдышаться и просипеть. – Ты что говоришь такое?! Какое еще самоубийство! Даже думать так о Вике не надо, пожалуйста! Я не смогу без нее!

– Вот и береги свою девочку, оболтус. Будет говорить гадости, обижаться по пустякам – просто обними, прижми к груди крепко-крепко и не отпускай, пока не успокоится. И говори, говори ей о своих чувствах, слышишь? Вы, парни, почему-то считаете, что это не по-пацански – розовые слюни пускать. Брутальный мачо немногословен и крут. Ерунда все это, Кирюшка! Нам очень нужны ваши слова. Слова любви и нежности, комплименты, похвала, поддержка! Так что иди сейчас же к Вике и мирись!

– А если она…

– Никаких «а если»! Что бы она ни говорила, пусть даже очень злые и обидные слова, – просто обними. И говори, говори, не прислушиваясь к ней, говори, пускай те самые «розовые слюни»!

– А точно поможет?

– На сто процентов! Гарантирую!

– Ну тогда я пошел.

– Удачи!

Заперев за Кириллом дверь, Яна вернулась на кухню с твердым намерением убрать со стола и перемыть посуду. Однако намерение как-то очень быстро капитулировало, сдавшись на милость победителя – навалившейся сонливости. Но на часах было только семь вечера, время для сна совершенно неподходящее. Надо еще пару часов продержаться, а потом уже можно и с подушкой всласть наобниматься.

Вариант с Интернетом и телевизором даже не смог финишировать, сойдя с дистанции в самом начале: свечение экранов делало веки еще тяжелее.

Оставалось одно – прогулка на свежем воздухе. Может, предложить соседке Бусинку выгулять?

Нет, не стоит, не буди лихо, пока оно тихо. И Ксюхи, как назло…

– Вот балда! – Яна так звонко хлопнула себя по лбу, что сонливость озадаченно попятилась. – Чуть не забыла! Ксюнька меня бы потом заклевала!

Девушка метнулась к компьютеру и включила его. Она действительно чуть не забыла: сегодня вечером у них с подружкой намечено рандеву по скайпу. Каждый день занятая на дежурствах Ксения выходить в эфир не могла, поэтому встреча заранее оговаривалась и согласовывалась.

Вот как сегодня, к примеру.

А она, Яна, со всеми этими детско-юношескими влюбленностями почти забыла!

Само собой, рассказывать об этом появившейся на экране монитора подружке Яна не стала. Да и времени на это не хватило, потому что минут через десять, когда Ксюха как раз увлеченно делилась впечатлениями от работы в клинике Израиля, в дверь позвонили.

– Кто это к тебе? – удивленно приподняла брови Ксения. – Ты же вроде говорила, что бабулька-соседка тебя в покое оставила!

– Оставила, – кивнула Яна, поднимаясь. – Но, боюсь, своей болтовней я сама себя и сглазила. Сейчас посмотрю, кто там.

Звонок снова затренькал, нет – заорал, возмущенно и требовательно. Неужели все-таки Лидия Васильевна? И придется пирожки отрабатывать?

Яна метнулась к двери, посмотрела в глазок – вечер все-таки, мало ли кто там может быть! – и, озадаченно нахмурившись, распахнула дверь:

– Добрый вечер, Людмила Сергеевна!

– Сколько можно по телефону болтать?! – заорала квартирная хозяйка, отталкивая девушку в сторону. – Все время занято и занято! Вы меня с ума сведете! Катя! Немедленно домой!

– А Кати у меня нет. – Яна вдруг почувствовала, как болезненно сжалось сердце. – Она давно ушла.

– Как это нет? Я слышала: ты с кем-то болтала!

– Я с подругой, по скайпу.

– По чему?

– Ну, программа такая компьютерная, видеозвонки…

– А когда Катюшка моя ушла? – Боевой запал женщины вдруг куда-то исчез, сменившись смертельной бледностью. – И что у тебя с телефоном, я звоню, звоню…

– С телефоном? – Яна посмотрела на полочку, где обитал старый, еще дисковый аппарат. – Кажется, трубка неправильно лежит. Ну, точно!

Девушка поправила немного сдвинувшуюся трубку и вздрогнула, услышав шум падающего тела.

Яна обернулась – хозяйка квартиры, неловко подогнув ногу, лежала на полу, и ее мертвенно-бледное лицо ничего хорошего не предвещало.

– Что у тебя там? – раздался из комнаты немного искаженный скайпом голос Ксении. – Что за шум?

– Людмила в обморок упала! – крикнула Яна, присаживаясь на корточки перед лежавшей. – Ксюнь, ты пока отключись, потом поговорим!

– Сама справишься?

– Да!

Яна бережно приподняла голову женщины и легонько похлопала ее по щекам:

– Людмила Сергеевна! Очнитесь!

Веки квартирной хозяйки задрожали, а затем медленно, словно с трудом, распахнулись. И мгновенно налились слезами. Людмила обреченно взглянула на Яну и прошептала:

– С Катюшей беда…

– Да с чего вы взяли?

– Чувствую. Давит вот здесь, – женщина прижала руку к левой стороне груди, – дышать не могу, так давит. Доченька моя!

Слезы перелились через край и ручейками заструились по щекам, Людмила отрешенно глядела в никуда и больше всего напоминала сейчас тряпичную куклу.

– Так, Людмила Сергеевна, это не дело! Ну-ка…

Яна почти насильно помогла женщине подняться и, поддерживая, отвела на кухню: а вдруг любопытная Ксюха еще не отключила скайп. Усадила безвольное тело на диванчик, налила стакан воды и протянула Людмиле:

– Вот, попейте. И перестаньте ерунду говорить и думать! От силы часа полтора прошло с тех пор, как Катюша от меня ушла. За окном вон еще светло совсем, ну какая еще беда, о чем вы? Скорее всего, Катюха к подружке забежала, цветами похвастаться, и заболтались девчонки! Мобильного ведь у нее нет, насколько мне известно?

– К-какими еще цветами? – всхлипнула Людмила, отпивая воду из протянутого Яной стакана.

– Да тут Кирюшка забегал, внук Лидии Васильевны, а Катя как раз уходила уже. Ну, Кирилл ей букетик одуванчиков и вручил.

– И с ней ушел?! – нахмурилась квартирная хозяйка.

– Ну что вы! Он у меня остался, мы чай пили с пирожками его бабушки.

– А чего это он к тебе ходит? Он же мальчишка совсем!

– Да не ходит он ко мне! Ну, в том смысле, в каком подразумеваете вы. Так, забегает иногда, посоветоваться насчет Вики. Вика – его девушка. Они…

– Ну, я ей покажу, – Людмилу явно не особо интересовали взаимоотношения соседского внука и его девушки, – я ей устрою! Небось к Ленке побежала, к оторве шалопутной! Сто раз Катерине говорила: не водись с этой девчонкой, ничему хорошему она тебя не научит! В двенадцать лет уже красится вовсю! И все разговоры только о мальчишках!

Людмила решительно бахнула стакан на стол и поднялась. Ни следа недавнего страха и слабости, глаза пылают, губы поджаты – причина беспокойства локализована, теперь осталось только навести ракету класса «мама—подружка» на цель – и возмездие будет неотвратимым!

Людмила покопалась в карманах ветровки, вытащила дешевый мобильник, полистала записную книжку, удовлетворенно кивнула, явно отыскав искомое, и нажала кнопку вызова.