Неслучайная ночь - Володарская Ольга

– Выходит, Дрозда убили ребята Юргенса, – сделал вывод Марк.

– Необязательно, – задумчиво протянул Егор. – Они могли приехать, когда он был уже мертв. Увидели труп, развернулись и умчались прочь.

– Тогда получается, что убийца – один из нас.

– И я даже знаю кто! – воскликнула Диана.

Все взгляды сразу устремились на нее. Девушка спокойно встретила каждый, после чего заявила:

– Это Барин.

Егор, не изменив своему спокойствию, заинтересованно спросил:

– Почему именно я?

– Ты – дворецкий.

– Не понял.

– Ты что, никогда классических детективов не читал? В них подозреваются все члены семьи, а убийцей оказывается дворецкий.

– Диана, я поражен! – не сдержал смешка Ветер. – Ты, оказывается, не только умеешь читать, но иногда даже пользуешься почерпнутыми знаниями!

– Не груби ей, пожалуйста, – заступился за невесту Марк. – А ты, Диана, не болтай ерунды. Мы не в детективе…

– Так, я не понял, – перебил его Слава. – Почему Егор – дворецкий?

– Он единственный, кто вне подозрений.

– Да? А я, значит, под подозрением?

– Ты – в первую очередь. Потом Ветер. Ну а дальше все мы.

– И ты?

– Конечно.

– А тебе за что его убивать?

– За то, что слухи про меня распространял, будто я своего мужа заказала. По той же причине его смерти мог желать Марк.

– А Бабуся по какой? Она же Дрозда вчера впервые увидела.

– Тут ты ошибаешься. Они давние знакомые.

– Хорошо, возможно, Бабуся сталкивалась с ним, когда училась в вузе, но…

– Гораздо позже, милый мой, гораздо позже! И сталкивались они голенькими. На кроватке. Намек ясен?

– Правда? – удивленно воззрился на Женю Кравченко.

– Да, – тихо ответила она. – У нас были отношения когда-то… Но вот откуда об этом знает Диана, ума не приложу.

– Птичка на хвостике принесла, – тоном вредной маленькой девочки проговорила Диана. – Так что, друзья, если кто Дрозда и убил, то именно Баринов.

– Учись, Мичурина, – подал голос Ветер. – А лучше в соавторы ее возьми. Вдвоем с Дианкой вы детектив сварганите на раз-два.

– Вообще-то Диана не совсем права, – кашлянув, проговорила Ульяна. – Дворецкий, скорей уж, я. Потому что я совершенно точно не была с ним знакома до вчерашнего вечера, и мне не за что желать ему смерти.

– А ты его и без желания могла замочить. У тебя же кризис творческий. Любовные истории не пишутся, но и детективы не выходят, потому что ты, типа, не кровожадная. Но трава многие блоки снимает! Покурив, ты подумала: «Черт возьми, а что, если…» И кокнула Дрозда!

Ульяна на слова Дианы прореагировала странно. Вместо того чтобы осадить девушку или просто фыркнуть в знак того, что считает сказанное ею глупостью, Мичурина побледнела, губы ее затряслись, и она, развернувшись, выбежала из кухни.

– Это что было? – удивилась Диана. – Знак согласия? Но я вообще-то несерьезно говорила…

– А ты в следующий раз думай, прежде чем говорить, – недовольно молвил Марк. – Люди все разные и по-разному реагируют на твои бредовые заявления!

– Не такие уж они и бредовые… Писательница вчера была сама не своя. Я видела, как она за Дроздом следила.

– Что она делала?

– Следила! И что-то себе под нос бормотала.

– Когда это было?

– А вот сразу после того, как его Ветер выгнал. Я спустилась в кухню, смотрю, писательница не спит – шатается по дому. И все к окнам подходит и выглядывает. Причем к тем, из которых ворота видны…

– Не верю я в такие преступления, – решительно заявил Слава. – Как и в те, что совершаются во имя любви или из мести… Это только для книжонок всяких годится. А в жизни что ни делается – из-за денег.

– Точно! – вскричал вдруг Ветер и ринулся вон из дома.

– Ты куда? – крикнул ему вдогонку Егор.

Но Ветер не ответил.

– Ребята, давайте уже ментов вызывать, а? – предложил Марк. – Солнце припекает, и Дрозд скоро начнет нагреваться, что затруднит правильность установления времени смерти.

– Вызывай, – кивнул Егор. – А мы пойдем бычки выкидывать. Я в чайхану, а вы тут…

И первым двинулся на выход. Но дом покинуть не успел, столкнулся с Ветром.

– Все точно! – выпалил Сергей. – Из-за денег!

– Я не врубаюсь… – протянул Егор.

– Доски нет! Исчезла!

– И что?

– В ней алмазы были!

– Чего-чего?

– Блин, Барин, долго объяснять!

– А ты коротенько. Не волнуйся, я пойму.

– Ладно, подожди, ментов вызову, потом…

– Марк вызовет. – И Егор увлек Сергея на улицу.

Они дошли до чайханы. Баринов начал выбирать из пепельницы бычки «Беломора» (молодежь для курения анаши пользуется пипетками, но они предпочитали по старинке, заменяя табак травкой), а Ветер гремел бутылками.

– Будешь? – спросил он у Баринова, найдя одну с остатками водки.

– Нет, мне еще за руль вечером.

– Оставайся, а?

– Не могу – работа. – Егор собрал бычки в кулак, швырнул их в море, после чего обратился к Ветру, опрокинувшему в себя порцию водки. – Так что ты там про доску Дрозда говорил?

– Нет ее! Умыкнули! И это значит, что убили его из-за денег.

– Я пока ничего не понял…

– Думаешь, что он мне предложил?

– Не рекламный контракт, как ты прогнозировал?

– Нет, друг мой. Дрозд хотел сделать меня и моих ребят контрабандистами.

– Каким же образом?

– Доска, которую ему привезли парни Юргенса, действительно была «доведена до ума» одним умельцем.

– То есть?

– Под падсами[2] были сделаны небольшие углубления, куда можно кое-что спрятать…

– Как в чемодане с двойным дном?

– Типа того. Уложить в то «дно» можно немного, но алмазы ведь килограммами и не перевозят. Одна горсть потянет на кругленькую сумму.

– То есть Дрозд собирался с твоей помощью транспортировать алмазы в другие страны?

– Ну да. Я же постоянно на соревнования езжу. Когда один, когда с ребятами из клуба. Вот в конце мая в Турцию собираемся. Как раз туда Дрозд и предлагал мне взять эту доску.

– Но Юргенс тоже участвует в соревнованиях! Почему он не сделал предложение ему?

– Не хотел связываться потому что! Дрозд не дурак, чтобы товар на сотни тысяч бакинских рублей доверить вечно обкуренным малолеткам. Возможно, он сначала хотел, раз дал ему обкатать доску, но передумал…

– То есть он дал им борд, начиненный алмазами?

– Нет, «контейнер» был заполнен обычными камнями. Алмазы он сунул туда, когда завел разговор со мной. Для наглядности, видимо…

Ветер хотел еще что-то добавить, но увидел, как к чайхане приближается Ульяна, и воскликнул:

– Ну что, писательница, успокоилась?

– Да, – ответила Ульяна. – То есть не совсем… – Мичурина подошла к мужчинам, нервно убрав растрепавшиеся волосы за уши, выпалила: – Может, правда это я?

– Что – ты?

– Ну, Ивана убила.

– Да ты Дианку больше слушай!

– Диана ни при чем… Я и сама… В общем, мне снилось… что я убивала. А когда проснулась, оказалось… – И Ульяна замолчала, больше не в силах говорить.

– Егор, ты выслушай барышню, хорошо, – кисло улыбнулся Баринову Ветер, – а я пойду, что ли, Дрозда простынкой прикрою. А то ведь мухи налетят…

– Ага, ладно. Только забери вон… – Егор указал на тарелку с остатками плова, остальные приготовленные Бабусей закуски были вчера съедены. – Выкинуть надо. А еще колбасу. Протухла, наверное.

Ветер, собрав испорченный провиант, ушел. Егор подался к Ульяне, взял ее за руку и притянул к себе.

– Сядь…

Ульяна послушно опустилась рядом с ним.

– Ну и что ты там напридумывала?

– Я видела это все!

– Что – все?

– Как ему в живот втыкали стержень! И не кто-то – а я!

– Во сне?

– Да я уже и не знаю, снилось мне все или взаправду было.

– Раз не знаешь, молчи. Потому что, если ты озвучишь свои мысли в присутствии ментов, можешь попасть под подозрение.

– И что мне говорить на допросе?

– Мы все будем говорить одно и то же: напились, завалились спать, а Дрозд ушел за ворота. И не потому, что его Ветер прогнал, просто решил съездить к своим друзьям с соседней станции. Он вызвал их по мобильному (звонок отследят, и это подтвердится) и стал ждать, когда приедут. Что было дальше, никто из нас не знает!

– А когда тут будет милиция?

– Не скоро. От города ехать полчаса, не меньше.

– И что делать до их приезда?

– Да что хочешь. Я лично катнусь. Ветер отличный!

И, похлопав Ульяну по плечу, Баринов направился к станции, где оставил свое снаряжение. Ему очень хотелось показать всем, а особенно Мичуриной, что ему не о чем беспокоиться.

Слава взял бутылку водки и вышел с ней на улицу. Пить не хотелось, но как еще успокоиться? Дома он обычно принимал настойку пиона, но у Ветра ее не было (Кравченко проверял), и пришлось бороться со стрессом излюбленным способом большинства российских мужчин. Налив себе граммов сто, Вячеслав выпил. После чего прошел несколько метров к морю и сел на песок.

Чуть в сторонке готовил свой кайт Баринов. Непробиваемый Егор к смерти Дрозда отнесся с полным равнодушием и теперь вел себя как ни в чем не бывало.