Охота на крылатого льва - Михалкова Елена

– Буду рад помочь.

Он учтиво склонил голову, ожидая приговора. Страшно представить, что потребует (формально попросит, всего лишь попросит!) этот милый юноша, который в действительности вовсе и не милый, и не юноша – кому, как не Перигорскому, об этом знать!

– Мне нужна помощь в Италии, – сказал Макар. Игорь Васильевич, меньше всего ожидавший подобного, изумленно уставился на него. – А если быть точным, в Венеции.

– Ну и рожа у него стала! – довольно прогудел Бабкин, когда они вышли на парковку. – Ты ему сбил настройки. Ошеломил до глубины души, если она у него имеется.

– Я его обрадовал! – поправил Макар. – Наш лысый друг был уверен, что мы попросим что-нибудь безумное.

– С чего ты взял?

– Перигорский не рассуждает в обычных категориях. У него замах, полет мысли и чувства! От меня он ждал того же.

– Например, что ты захочешь устроиться в его бордель. Вот уж где замах.

– «Артемида» не бордель.

– Все, все, согласен! – Бабкин вскинул руки. – Только не надо снова рассказывать мне про психологов, рисунок сюжета и прочую муру. Девочки спят с клиентами? Спят. Деньги им за это платят? Платят. Значит, бордель.

– Приземленный ты человек, Серега, – с грустью констатировал Илюшин. – Нет в тебе стремления к высокому.

Бабкин хмыкнул.

– Ну почему же… Та высокая блондинка в ошейнике, которая нас провожала…

– Заткнись, – беззлобно потребовал Илюшин. – И вообще, ты женат!

Они подошли к машине. Ветер гнал по улице пыль и пожелтевшие листья. Над головами собиралась классическая осенняя хмарь.

– А в Венеции солнечно, – задумчиво сказал Бабкин и открыл дверцу. Макар уже уткнулся в свой телефон, но Сергею хотелось общения. – Слушай, а зачем ты соврал Перигорскому о цели нашей поездки? Разве не ты предлагал быть с ним абсолютно честным?

– Я?! – изумился Макар, не отрывая взгляд от экрана. – Ты шутишь. И в мыслях не держал! Казаться честным – да, это необходимость. Но быть? Какая глупость!

Он осуждающе покачал головой.

Бабкин засмеялся.

– А ты знал, что у него дом в Италии? В смысле, до нашего визита.

– Догадывался. У него на стенах в кабинете картины. Я их еще в тот раз заметил.

Сергей нахмурился, припоминая. Точно, висело что-то пестренькое.

– Желтенькое и сиреневое?

– Акация и лаванда, – перевел Илюшин. – Типичные итальянские весенние пейзажи. Картины ничего выдающегося из себя не представляют. Значит, Перигорскому просто нравится то, что на них изображено. А если ему что-то нравится, он идет и покупает это.

– Хорошо, что ему не нравлюсь я, – пробормотал Бабкин. – Но все равно эти пейзажики Перигорскому не подходят. Ему бы что-нибудь повыразительнее. Портрет Ктулху там или Гитлера… Кстати, куда мы теперь направляемся?

– В ближайший торговый центр, за чемоданом, – сказал Илюшин и сунул телефон в карман. – Билеты я только что забронировал, вылетаем рано утром.

Уже сидя в неудобном кресле самолета, набиравшем высоту, заметив приближающуюся стюардессу, Бабкин вспомнил, о чем хотел спросить.

– Макар! – позвал он. – Э, Макар!

Илюшин оторвался от созерцания взлетной полосы.

– М-м?

– Ты сказал, вы с этой Маткевич были знакомы.

– Да. Довольно давно.

– И что, близкое было знакомство?

– Вместе пели в хоре при Доме культуры железнодорожников. Это считается близким?

Услышав про хор железнодорожников, Сергей с удовольствием заржал. Просмеявшись, он обнаружил, что на него смотрят двое: стюардесса – негодующе, Илюшин – удивленно.

Смех оборвался. Бабкин икнул. Строгая стюардесса прошествовала мимо, метнув на него напоследок суровый взгляд.

– Дом железнодорожников? – шепотом повторил он. – Ты серьезно?!

– На Комсомольской, – уточнил Макар.

Бабкин ожидал от Илюшина любых сюрпризов, но даже для него, привычного ко всему, железнодорожники были чересчур. Некоторое время он осмысливал новую информацию и пытался представить Макара поющим. За все время их знакомства Илюшин исполнил песню единственный раз: когда на них набросился обиженный клиент, которому они отказали, и Бабкин сбросил дурня с лестницы, он насвистел «Вот кто-то с горочки спустился».

– Я, пожалуй, не стану спрашивать, откуда ты знаешь итальянский, – пробормотал Сергей после долгого молчания.

Когда Бенито, уложив сестру в постель, сошел вниз, он обнаружил их гостью нервно расхаживающей вдоль стены с разговорником в руках. Юноша остановился там, где его скрывала густая тень, и стал наблюдать.

При первой встрече – еще тогда, в отеле – она показалась ему замученной и некрасивой. Мелкая костлявая дамочка, плоская, как селедка, с рыбьими глазами. Почему все твердят о красоте русских женщин? Баба должна быть как кобыла: крутобокая, нервная, дикая, длинноногая, и чтобы грива стекала по узкой спине. А это какое-то недоразумение!

Во второй раз он увидел ее, когда она заступилась за него перед рассвирепевшим сукиным сыном Иланти.

И не узнал.

В одной гостинице, где когда-то Бенито служил мальчиком на побегушках, по всему холлу стояли большие чаши с водой. Каждое утро он бросал в чашу по розовой таблетке, маленькому спрессованному диску. А затем случалось чудо. Диск стремительно набухал от воды и превращался в цветок. Причем не розовый, а ярко-малиновый. Бенито ненавидел и гостиницу, и своего босса, и работу, но он проторчал там несколько месяцев только из-за этого ежеутреннего волшебства.

Маленькая русская женщина была как та таблетка. Ее бросили в воду, и жизнь наполнила ее высохшее существо. Кожа порозовела, засияли глаза, бесцветные пряди легли мягкой золотой волной по плечам. Она больше не напоминала селедку. Скорее, маленького аквариумного «петушка», яркого и боевого. А уж когда она атаковала Иланти, Бенито еле удержался от хохота. Сколько экспрессии, мамма миа! Где она только в ней помещалась!

Конечно, он забыл о ее существовании, едва только смылся из отеля. Какая-то ненормальная, которой приспичило лезть в чужие дела! Нет, Бенито был ей благодарен… Но сам бы он в жизни так не поступил. К чему? Помоги себе сам – вот был его девиз. Не можешь помочь? Значит, сегодня ты неудачник.

А потом он заметил ее на площади Сан-Марко. Она еще не успела испугаться как должно. Ее тащили Адриан и Луиджи, двое громил на подхвате у Папы – их отряжали на самую гнусную работенку. Не потому, что они хорошо с ней справлялись, а потому, что только они ловили от нее кайф.

Про Луиджи поговаривали, что он любитель снять дешевую шлюху где-нибудь на окраине и измордовать ее хорошенько. Судя по сладострастному выражению на его морде, когда он врезал бедной дамочке под дых, это и впрямь могло быть правдой.

Давай, малыш, сказал себе тогда Бенито. Вот он, твой шанс.

Был человек, который научил его кое-каким приемам… давно. А остальное Бенито добрал сам в злачных районах города.

Слава Адриана и Луиджи сослужила им плохую службу. Когда тебя все боятся, это расслабляет. Уговорить женщину следовать за ним оказалось не труднее, чем увести из ночного леса потерявшегося ребенка. И вот она ходит туда-сюда, закусив губу, а он стоит и смотрит на нее.

Что же ему делать дальше?

Если б в эту секунду Вика подняла голову и обнаружила наблюдающего за ней Бенито, она поразилась бы сосредоточенному выражению его лица. Ей казалось, у него в арсенале лишь коллекция гримас и издевательских улыбок. Но Бенито был очень серьезен. Его мало кто видел таким, он старательно скрывался ото всех под толстой шкурой, приросшей к нему за несколько лет. Бенито-наглец, Бенито-щенок! Да, он щенок. Щенок, который незаметно для всех вырос в здоровенную собаку.

И у этой собаки есть клыки.

– Эй! Ты проголодалась?

Вика вздрогнула и вышла из задумчивости.

– Что? Нет, спасибо. Бенито, послушай! Я кое-что придумала.

Так. Она кое-что придумала. Забавно!

Бенито сошел вниз, готовясь высмеять очередную ее глупость вроде идеи обратиться в полицию.

Но на этот раз услышал совсем другое.

– Бенито, мне нужно вернуться на родину, – твердо сказала она. – Я не могу сидеть здесь и ждать, пока меня найдут. В аэропорту меня поймают преступники. Но ведь есть еще поезд! Вряд ли этот уголовник, Папа, поставил людей на вокзале. У него нет столько народу, ты сам говорил.

Бенито признал, что это так.

– Прекрасно! – она воодушевилась, глаза засверкали. – Ты поможешь мне добраться до вокзала. Я куплю билет и уеду на материк. А там доберусь до ближайшего аэропорта. Пока меня ищет только этот бандит! Он не может контролировать всю Италию.

– Улетишь… – озадаченно повторил Бенито.

Она неверно истолковала его задумчивость.

– Постой, это еще не все! Из России я позвоню в вашу полицию и в консульство. И скажу им, где спрятан перстень! Анонимный звонок! Перстень найдут, и все будет хорошо. Что ты думаешь? Ты поможешь мне, Бенито?