Охота на крылатого льва - Михалкова Елена

Ей не сразу удалось в это поверить. Все казалось немножко театральным, наигранным: и ужас в глазах юноши, и равномерные удары в деревянный люк, который он запер всего час назад.

Хрясь! Хрясь! Хрясь!

Похоже, выбивали топором.

– Кричать бесполезно? – с удивившим ее саму спокойствием спросила Вика.

Бенито коротко кивнул.

– В лучшем случае полиция появится через пятнадцать минут. Виктория…

– Тогда беги! – перебила она.

– Нет! – он выпятил грудь. – Мужчины не сбегают! Я буду защищать нас!

Новый удар снизу заставил обоих вздрогнуть. Алес забеспокоилась, тревожно взглянула на брата.

– А ну быстро проваливай, хвастун паршивый! – прошипела Вика. – Хочешь, чтобы и тебя убили, и меня, и Алес?

Судя по всему, ее слова достигли цели. Бенито попятился к окну, не сводя глаз с люка.

– Послушай, – быстро сказала Вика, все еще не до конца веря, что это на самом деле происходит с ней, – я спрятала перстень в церкви Святого Пантелеймона. Слева внутри на стене барельеф, лев с чашей. Перстень в чаше! Быстрее, Бенито, пожалуйста!

В душе внезапно шевельнулся страх. Неужели он действительно сможет пройти по этому проводу?! Невозможно! Глупый мальчишка соврал ей, хвастаясь по своему обыкновению!

Но когда она в испуге взглянула на него, Бенито снова превратился в собранного мужчину с жестким взглядом и презрительно искривленными губами. Сейчас ему можно было дать все тридцать лет. Тень скрывала выражение его лица, и Вика решила, что ей, несомненно, почудилась насмешка в его глазах.

А в следующий миг Бенито вскочил на подоконник – хоп! – и легко, будто танцуя, шагнул на провод.

Вика перестала дышать. На высоте пятого этажа этот проклятый выскочка, наглец и фанфарон шел, расставив руки, без страховки по проседающей под ним черной нити. Внизу не было никого, кто мог бы заметить этот смертельный номер, кроме одинокого бродячего кота.

Сердце Вики бешено заколотилось, отозвалось молоточком в висках, заглушая удары топора. Раз-два-три-раз-два-три! Бенито шел легко, чуть покачиваясь, и она только теперь заметила, что он босиком. Когда он успел снять кроссовки?

Снизу донесся негромкий хлопок. Юноша пошатнулся, Вика на секунду зажмурилась от ужаса. А когда открыла глаза, Бенито уже бежал по крыше соседнего дома. Она ждала, что он оглянется, махнет рукой, хотя бы на минуту задержится, чтобы увидеть развязку! Но Бенито деловито скрылся за мансардой – и исчез.

– Перешел, – не веря самой себе, проговорила Вика охрипшим голосом. – Алес, ты видела это?

Она обернулась к девушке. Та стояла, как завороженная уставившись на деревянный люк. Из него акульим плавником торчало серебристое лезвие топора.

И тогда Вику окатил ужас.

Ужас был не ледяной, а ошпаривающий, точно кипяток. От него стал горячим даже язык и на ладонях выступили капли жаркой влаги. Как будто где-то копились запасы страха, а с уходом Бенито шлюз открылся.

Рядом с юношей ее не оставляло чувство, что все происходящее – немного не всерьез. Но стоило итальянцу сбежать, вместе с ним растаяла и спасительная иллюзия. Вике вспомнилась сверкающая заточка на тусклых каменных плитах. Яростно оскалившаяся морда одного из тех, на площади. Боль в животе от удара.

Вика кинулась к другому окну и обнаружила, что площадь опустела.

– Помогите! – заорала она, пытаясь перекричать гудение ветра. – Помоги-и-ите!

Голос звучал так слабо и жалко, что, кажется, даже не долетал до земли.

Слишком высоко, поняла Вика. Меня никто не услышит.

Щель в люке неумолимо расширялась. Теперь оттуда доносились команды, отдаваемые снизу властным голосом.

Вика заметалась по колокольне. Хоть какое-нибудь оружие… Хоть что-нибудь, чем можно защитить себя и Алес! В эту секунду ей открылась вся глупость их с Бенито затеи. Алессия не нужна тем людям, которые с минуты на минуту ворвутся сюда! Они не станут разбираться, сумасшедшая она или нет, и просто избавятся от бедной дурочки!

А если решат отомстить Бенито, то перед убийством еще и поглумятся над ней. Вике бросилось в глаза, что рубашка на всполошившейся девушке расстегнута, и в вырезе видна грудь.

«Она даже не сможет понять, что происходит».

Алес что-то забормотала, указывая на кучу тряпок и веревок, от которой исходил несильный, но стойкий запах гнилья. «Я могу ее спрятать! – осенило Вику. – Она привыкла сидеть тихо».

– Девочка моя, иди скорее сюда!

Вика трясущимися руками разбросала вонючие тряпки, забыв про брезгливость.

И увидела под ними очень знакомый механизм, обернутый пленкой.

В первый миг она решила, что от приступа паники у нее начались галлюцинации. Потому что перед ней лежал предмет, который никак не мог здесь оказаться: блок со страховочной системой, каким пользуются спасатели и альпинисты. Тренер не раз показывал такие, и, хотя это было давно, Вика помнила, как ими пользоваться.

А во второй миг в голове что-то щелкнуло, и вместо кома спутанных мыслей четко и ясно протянулась одна – как провод от колокольни до крыши соседнего дома.

– Алес, подойди ко мне! – приказала Вика. Сердце начало отбивать удары, и откуда-то она знала, что ей отпущено всего шестьдесят.

Закрепить карабин на проводе. Она уже догадалась, что никакой это не провод, а веревка. Так оно и оказалось.

Пятьдесят восемь… Пятьдесят шесть… Пятьдесят.

Заставить Алес просунуть ноги в ремни, затянуть на поясе крепление.

Сорок два. Сорок один. Сорок… Тридцать пять.

– Забирайся! Пожалуйста, Алес, быстрее!

Зафиксировать страховочную систему на блоке. Алес, глянув вниз, рванула было назад с подоконника, взвыв и размахивая руками, но Вика успела на долю секунды раньше. Щелк! – и скорее закрутить шайбу на карабине. Теперь Алес прочно удерживала короткая веревка. «Как корову на привязи», – промелькнуло у Вики.

Двадцать девять. Двадцать восемь.

– Смотри в небо. Смотри в небо!

Вика силой подняла подбородок Алес.

– Вон птица летит, видишь? Смотри на нее!

В последний миг у нее мелькнула мысль схватиться за девушку и проехать это короткое расстояние вместе с ней. «Здесь совсем близко! – надрывалась Плакса. – Три секунды! Ничего не случится!»

Но если случится, они упадут вдвоем.

Шестнадцать. Пятнадцать.

Вика до крови прикусила губу – и изо всех сил толкнула с подоконника девушку, продолжавшую таращиться в небеса в поисках несуществующей птицы.

Черный шнур, соединяющий колокольню и крышу, так круто просел под тяжестью человека, что Вика чуть не закричала. Ей показалось, что сейчас веревка лопнет и Алес полетит с высоты пятого этажа на истертую брусчатку.

Но вместо этого глуховатый стук известил, что Алес добралась до соседней крыши.

Десять. Девять.

Получилось! Она доехала! Вика застыла у окна, вцепившись в подоконник окаменевшими пальцами, вглядываясь и пытаясь понять, сможет ли бедная девочка выбраться сама из страховочной системы. Это казалось единственно важным в эту минуту. Важнее, чем стук отброшенного люка. Важнее, чем шаги за спиной.

Три удара сердца.

Два.

Один.

Вика успела увидеть, как Алес, нелепо размахивая руками, выпутывается из пояса.

А потом ее что-то кольнуло в шею, и все закончилось.

Вечером на закате редкие туристы, задумавшие побродить по одному из самых неуютных районов Венеции, могли видеть на берегу залива странного мужчину. Мужчина был очень молод и одет не по погоде легко. Он бегал в носках по грязному берегу, размахивал руками, хохотал, подпрыгивал и больше напоминал дикаря, чем цивилизованного человека.

Один из редких туристов авторитетно констатировал: «Чувак под кайфом!»

Второй высказал предположение, что где-то рядом психушка, в которой сегодня день открытых дверей.

Третий, не тратя лишних слов, молча сфотографировал аборигена на айфон.

Но все они предпочли смыться как можно быстрее, стоило парню повернуться к ним. Было что-то такое в его взгляде, что пробуждало в людях запоздалое благоразумие. Внутренний голос подсказывал, что именно в этой части города, среди всякой дряни, вынесенной морем, находиться не следует.

Разогнав всех, Бенито немного успокоился. Когда он только прибежал сюда, из него вырывались разнообразные звуки. Он орал, смеялся до слез, выкрикивал в небеса непотребные ругательства. Его переполняло свирепое счастье, и Бенито должен был выплеснуть хотя бы часть его в окружающий мир. Ему казалось, что иначе его просто разорвет.

Это продолжалось с той секунды, как он достал из чаши кольцо с зеленым камнем. Русская не соврала! Бенито до последнего не верил, что его план сработает. Но вот он, перстень! Он тяжел, как кирпич, и холоден, как льдина! Юноша долго смотрел на него, не дыша, потом обнюхал его, даже лизнул зачем-то – только бы убедиться, что эта вещь отныне и впрямь принадлежит ему.