Вид на жительство в раю - Андреева Наталья

Впрочем, это отдельная история…

В АДУ

Садитесь, Пенкин.

— Спасибо, начальник.

— Обращайтесь ко мне «Василий Иванович».

— Как Чапаев? Ух ты!

— Хватит, Пенкин.

— Не понял?

— Под дурачка, говорю, хватит косить.

В серо-голубых глазах обида. Пенкин присаживается на стул и вздыхает:

— Воля ваша. Иванович, значит. Тезки. Я тоже. Иванович.

— Ну-с, Анатолий Иванович, как говорится, приступим. Вот заключение терапевта. Результат медицинского осмотра. Ознакомьтесь.

Семенов, придвинув документ к Пенкину, следит за его реакцией. Тот секунд десять смотрит в бумагу, потом пожимает плечами:

— Ни хрена не понимаю. Чепуха какая-то. Ну и почерки у этих врачей!

— Не понимаете? Ладно. Я вам разъясню.

— Валяйте.

Пенкин вальяжно разваливается на стуле, закинув ногу на ногу. У него вид деревенского простачка: рот приоткрыт, взгляд пустой. «Ну, этот номер у тебя не пройдет!» — думает Семенов и втайне усмехается.

— Вот вы, Анатолий Иванович, говорите, что курите и пьете.

— Так, начальник… Василий Иванович то есть. Бросил. Вот ведь какая штука! Курить в камере бросил. Потянуло на здоровый образ жизни. Бывает ведь, а?

— Да? А мне сдается, что вы никогда и не курили. И не пили. Согласно заключению терапевта, печень не увеличена. Да и легкие чисты, как у младенца. У вас отменное здоровье, Пенкин.

— Да ну? Значит, отсижу сколько положено, вернусь к своей Натахе здоровеньким и смогу, как и прежде. Исполнять супружеский долг. Значит, и детей могу иметь? Это вы меня обрадовали!

— А как насчет алкоголя?

— А что такое?

— Ведь вы не алкоголик, Пенкин.

— А я разве это говорил? — мгновенно обижается тот. — Меня и приятель ваш спросил, когда я с повинной явился: алкоголик? Да какой же я алкоголик? Я так ему и сказал. Вы почитайте протокол. Там и роспись моя есть.

— С чего вы взяли, что оперуполномоченный Хлынов — мой приятель?

— А разве нет?

— Вы прекрасно разбираетесь в людях, Пенкин.

— Чего?

— Образование? Отвечать, быстро!

— Начальник, брось. Ну какое у меня образование? Семь классов и коридор. Я и десятилетку не закончил. А из ПТУ сбежал.

— И нервы крепкие, — усмехается Семенов. -Тренинг, да? В спецвойсках служили? Десант? Номер части?

— Чего-о? Какой части?

— Каким видом спорта занимались? Какой разряд? KMC? Мастер спорта? Отвечать!

— Это юмор такой, да? Я понял! KMC, номер части! Ха-ха! Смешно! Ты читай протокол. Не был я в армии, под суд пошел. А как вернулся с зоны, в райцентре жил, потом в Москву подался. На нелегальном положении жил, без прописки. Может, и искали меня. Да я не нашелся. А что касается спорта… Мой спорт — кирпичи таскать. На здоровье не жалуюсь, это да. Так у меня и работа такая. Где сила нужна.

— Заключение терапевта читай.

— Так я ж сказал: ничего не понял.

— А там сказано: высокий мышечный тонус. Это бывает у людей, которые профессионально занимаются каким-нибудь видом спорта. В твоем случае это предположительно каратэ. Врач так сказал. Мышцы ног накачаны, на руках характерные мозоли.

— Так я ж строитель. Как без мозолей? Руки рабочие, вот они. — Анатолий вытягивает вперед руки, растопырив пальцы. Семенов с усмешкой говорит на это:

— Ребром твоей ладони кирпич можно разбить, согласен. Но не на стройке ты это делал.

— Почему не на стройке? Баловались, бывало, -тянет Пенкин. — Приятель мой выпивши и головой кирпич расшиб. Строители мы, мужики простые. Ну, чего ты, пристал, Василий Иванович? В камере от скуки гимнастикой начал заниматься. Отжимаюсь, приседаю, на корточках прыгаю. Ну, накачал мышцы. Кому от этого плохо?

— Ладно. Как говорится, проехали. Это не самое интересное. Как ты объяснишь другое. Хирург сказал, что тебе недавно делали ринопластику.

— Чего-о? — На лице Пенкина откровенное удивление.

— Нос, говорю, переделывали! Хватит ваньку валять, Пенкин!

— Эк ты хватил! Переделывали! Да я разве отпираюсь? Было. Я и оперу сказал. Приятелю твоему. Была драка.

— Про драку я уже слышал. А про нос нет.

— Так он и не спрашивал. Спросил бы, я ответил. Чего скрывать? Была драка. Кого хочешь, спроси, хоть Натаху мою. Я был один, а их человек пять. Помяли они меня крепко. Руку сломали, на пальцы ботинком наступили, суки! А нос разбили. Кровища хлестала! «Скорую» пришлось вызывать.