Вид на жительство в раю - Андреева Наталья

— Я не то хотел сказать, — буркнул Семенов. -Скажите, он хороший спортсмен?

— Драчун известный, — неожиданно улыбнулась Чусова. — Физически сильный мужчина, это да.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы он делал гимнастику?

— Гимнастику? Нет.

«Ложь! — моментально отреагировал Семенов. -Неужели они заодно? Но он мог тренироваться вне дома. Ходить, к примеру, в спортклуб. В тренажерный зал. Она вообще могла не знать о двойной жизни Анатолия Пенкина».

— Когда вы узнали, что Пенкин ворует мобильные телефоны?

— Когда он на меня напал.

— Ах, да! И тем не менее сошлись с ним.

— Он сказал, что больше не будет. Устроился на работу и не нуждается больше в том, чтобы воровать. Я поверила. А потом… В конце апреля… Он принес домой этот телефон. И я все поняла. Он сказал, что должен расплатиться со мной за операцию. Хотя бы частями. Отдавать долги. Я была против. Мой салон, в конце концов, можно продать. Господи, как все запуталось! — Она заломила руки. Семенов кинулся за графином с водой.

Она вдруг побледнела. Вцепилась в стакан с водой, задышала часто-часто, лицо покрылось бисеринками пота.

— Что с вами, Наталья Алексеевна? Вам плохо?

— Сейчас пройдет.

— Извините, может, это и не мое дело… Каковы ваши дальнейшие планы?

— Планы?

Она поставила стакан и внимательно посмотрела на следователя. Потом усмехнулась и сказала:

— Жить.

— Где жить?

— Я понимаю, что квартира Анатолия — не слишком удобное место. Ее хозяева… — Она еле слышно вздохнула. — Попробую что-нибудь подыскать.

— А деньги?

— Это не ваша забота.

— Мне жаль, что так получилось, — неожиданно для себя сказал Семенов.

— Хотите сказать, что вы его не посадите? — усмехнулась Чусова. — Нет уж. Я хочу закрыть эту страницу жизни. Я сделала все, что могла. И для него, и для… вас.

— Для меня?

— Ведь я же заставила его прийти с повинной.

— Это да. Что ж, Наталья Алексеевна. Не смею вас больше задерживать.

Она поднялась. Посмотрела на него и тихо сказала:

— Вы не могли бы устроить мне свидание с ним?

— Это не по закону. Во время следствия запрещено, — сердито сказал Семенов.

— В присутствии вас, адвоката. Кого угодно.

— Извините, нет.

— Понимаю. А когда… — Она сглотнула, комок прокатился по нежному горлу. — Когда все это закончится? Я имею в виду следствие?

— Кто знает? — пожал плечами Семенов. — По закону имею право на восемь месяцев. Этот срок можно и продлить до… Что с вами?

Она была бледна как мел. И дышала часто-часто, словно задыхалась.

— О Господи! Так долго?!

— А что вы хотите? Надо же во всем разобраться.

— Но разве не… Не все очевидно? Он же признался.

— Есть некие обстоятельства…

— Обстоятельства?

— Вам не надо этого знать. Вы свободны, Наталья Алексеевна.

Чусова не уходила. «С ней явно что-то не в порядке», — думал Семенов, следя за ее лицом. Теперь она начала зеленеть.

— Вы можете идти, — повторил он.

Вместо этого Чусова прислонилась к стене и, еле шевеля губами, сказала:

— Сейчас пройдет… Сейчас…

— Наталья Алексеевна! — Он кинулся к женщине.

— Все в порядке.

Она распрямилась. Семенов сообразил, что держит ее в объятьях. Совсем близко карие глаза, лицо щекочет светлая прядь, над ее верхней губой бисеринки пота.

— Я попытаюсь что-нибудь сделать, — пробормотал он.

— Спасибо.

Когда она наконец ушла, Семенов рухнул на стул и поднес к лицу ладони. Его руки пахли духами, еле заметно, и так тонко, что сердце отчего-то заныло. Ну нравилась ему эта женщина, и все тут! Не мог он подозревать ее во вранье. Семенов дрожащими руками придвинул к себе визитную карточку. «Альтер Нати». Проверить? Он потянулся к телефону, но рука бессильно опустилась. Повезло этому мерзавцу Пенкину. Его любит такая женщина. Мерзавцу? А чем он так уж плох, этот Пенкин? Умен, образован, хорош собой. Уел Васю Семенова во всем, включая знание иностранных языков. Вся беда в том, что он не Пенкин. А кто? И кто она такая?

В РАЮ

Я, кажется, упоминала о том, что прихватила из квартиры, которую снимала любовница моего мужа, не только ее вещи, но и деньги, драгоценности и кредитную карточку. Наличных оказалось мало, драгоценности тоже не бог весть какие. Она компенсировала недостаток средств хорошим вкусом. Например, ее замечательные серьги из белого, желтого и красного золота. Три переплетенных змейки, свернувшиеся в кольцо. я не удержалась и купила себе такие же. Благо вещь была отечественного производства и со скидкой по случаю дня рождения. Пятьдесят процентов, только предъявите паспорт! Я предъявила. Боже, как это было давно! Серьги остались дома. Ее экземпляра я тоже не обнаружила. Должно быть, они были на ней. а теперь у меня нет и паспорта. Он тоже остался дома. В квартире Конановых в центре. Ее документ я предъявить не могу. Все ж таки, мы не настолько похожи. А что касается кредитной карточки…