Далекое эхо - Макдермид Вэл

Зигги с Алексом вернулись в общежитие всего за час до отправления на автобусную станцию. По дороге они завернули туда и получили уверения, что общественный транспорт ходит, хотя с расписанием не все ладно.

— Это как повезет, — объяснил им кассир. — Автобус будет, но точное время не гарантирую.

Верда и Брилла они застали в кухне за кофе. Оба были небриты и выглядели сердитыми.

— Я было решил, что ты вырубился надолго, — сказал Алекс, ставя чайник для свежей заварки.

— Как же, так тебе и повезет, — проворчал Верд.

— Мы не учли, что налетят стервятники, — уточнил Брилл. — Журналисты. Они не перестают стучать в двери, а мы не устаем посылать их подальше. Хотя толку никакого: проходит десять минут, и они опять здесь.

— Это похоже на дурацкий анекдот: «тук-тук»… и так далее. Последнему я сказал, что, если не прекратит стучать, я так пну его в задницу, что он долетит до середины будущей недели.

— Угу, — буркнул Алекс. — Нашим победителем в конкурсе миссис Радость на приз «За такт и дипломатичность» назван…

— Что? По-твоему, я должен был их впустить? — взорвался Верд. — С этими тупицами надо разговаривать на их языке, иначе не поймут. Они не признают слова «нет».

Зигги сполоснул пару кружек и всыпал растворимого кофе.

— Но мы, когда шли, никого не видели. Правда, Алекс?

— Не видели. Наверное, Верд убедил их в ошибочности их поведения. Но если они вернутся, может быть, нам лучше будет сделать им какое-то заявление? Нам ведь нечего скрывать.

— Ну да, тогда они от нас отвяжутся, — согласился Брилл, но так, как соглашался всегда: он овладел такой интонацией, в которой всегда звучало сомнение. Брилл всегда оставлял себе пути отхода, на случай, если потом вдруг обнаружится, что он плывет против течения. Вечная его потребность быть любимым окрашивала все его речи и поступки. И разумеется, желание оградить себя от неприятностей.

— Если ты думаешь, что я стану разговаривать с этими псами капиталистического империализма, ты жестоко ошибаешься. — Зато Верд никогда не оставлял сомнений в своих убеждениях. — Они мусор. Ты когда-нибудь читал спортивный отчет, который имел бы что-нибудь общее с игрой, которую мы сами наблюдали? Посмотри, как они рвут в клочья Алли Маклеода. До того, как мы съездили в Аргентину, он был для них богом, героем, предназначенным судьбой привезти домой мировой кубок. А теперь? Он не годится на подтирку задницы. Если они не могут верно прокомментировать нечто столь очевидное, как футбол, почему ты считаешь, что они не переврут наши слова?

— Как же мне нравится, когда Верд просыпается в хорошем настроении, — промолвил Зигги. — Но, Алекс, в его словах много правды. Лучше нам не высовываться. Завтра они переключатся на что-то свеженькое. — Он размешал кофе и шагнул к двери. — Мне нужно доукладывать мои вещи. Лучше нам выйти пораньше, чем всегда. По этому снегу и так колдыбать не просто, а у нас, спасибо Макленнану, не осталось пристойной обуви. Поверить не могу, что заявлюсь домой в резиновых сапогах.

— Ишь, Фома неверующий, — крикнул ему вдогонку Верд. Он потянулся и протяжно зевнул. — Поверить не могу, что так устал. У кого-нибудь осталась понюшка?

— Если и оставалась, давно поплыла в унитаз, — отозвался Брилл. — Ты что, забыл, как эти свиньи тут все излазали?

Верд растерянно моргнул:

— Прости. Я не подумал. Знаете, когда я проснулся, мне показалось, что вся эта история прошлой ночью — просто дурной сон. Ей-богу, такое может на всю жизнь отбить охоту к кислоте. — Он покачал головой. — Бедная девочка.

Услышав это, Алекс тут же смылся наверх, чтобы запихать последнюю стопку книжек в дорожную сумку. Он не жалел, что скоро поедет домой. Впервые с тех пор, как он поселился с тремя друзьями, он ощутил клаустрофобию. Ему хотелось оказаться дома в своей спальне, дверь в которую он может закрыть и куда никто не войдет без его разрешения.

Настала пора ехать. Три дорожные сумки и огромный рюкзак Зигги грудой лежали в холле. Бравые керколдийцы готовы были отбыть домой. Они вскинули свой багаж на плечи и отворили дверь. Впереди шел Зигги. К несчастью, угроза Верда подействовала ненадолго. Едва друзья ступили на слякоть дорожки перед домом, как буквально из воздуха материализовались пять человек. Трое держали камеры, и не успела четверка друзей сообразить, что происходит, как воздух наполнился жужжанием найконовских моторчиков.