Солнце в крови - Михайлова Евгения

– Бешеная активность. – Сергей повернулся к хозяину: – Представляю, сколько было на это убито времени.

– Издеваетесь? – спокойно уточнил Андреас.

– Я? Добрее меня только Санта-Клаус. Нет, он не добрее меня. Только я могу выразить искреннее сочувствие человеку, который попал в такой переплет и потерял массу ценного времени.

– С чего надо было начать?

– Требовать экспертизы погибшей женщины. Круг поисков тут же сузился бы. Ее не захоронили?

– Откуда я знаю? Этот идиот Иванов бросает трубку, когда я звоню. Мог и зарыть.

– Мог, но и это не проблема…

– Для кого? Вы считаете, что моя сгоревшая школа, чья-то неопознанная дочь или жена кого-то интересуют?

– Эй! Вы меня заметили? Я приехал!

– Так вы же…

– Частник? За деньги? Вы ждете приказа по министерству, указа по стране или чего? Я, кстати, пока работаю не за деньги. Я беру с результата. Это по велению души. Оксана очень просила. Дело показалось мне интересным.

– Спасибо. Значит, все, что вы посмотрели, – ерунда, как я и думал… Чем тогда я могу вам помочь?

– Почему ерунда? Это информация. Хорошая подборка. Вот вы сохранили страничку-блог, в котором сообщается об исчезновении видной чиновницы Клавдии Никитиной. Муж пишет, что вроде оставил заявление в полиции. Почему вы это сохранили? Какая может быть связь с вашим поселком?

– Это мать одного моего воспитанника Саши Павлова. Они живут отдельно, он – с отцом у нас, она – с другим мужем в Москве или в загородном доме, далеко, естественно, от нас. Она обещала взять Сашу к себе на майские каникулы. И тут – такое сообщение. На звонки Саши мать не отвечает.

– Вы думаете, с ней что-то случилось?

– Я склоняюсь к тому, что она просто его обманула. Вряд ли скрывается от него, он даже не знает об этом сообщении, я не говорил. Но от кого-то она скрывается, вероятно. Или там какая-то петрушка с новым любовником.

– Да, все это возможно, конечно. А она может оказаться сгоревшим трупом в вашей школе? Она сына навещала, вы не в курсе?

– Я понял, что только он к ней приезжал, когда ее мужа не было. Но точно не знаю.

Сергей достал телефон:

– Слава, привет. Докладываю. С Кондрашовой поговорил, крайне сумбурная получилась беседа. Но все записано, нужно распечатать и думать. Мне кажется, что-то есть. Понимаешь, у нее такая манера разговора, что я не успевал реагировать. Просто местами что-то щелкало в голове. Вот эти места хотелось бы обсудить.

– Бухая?

– Скажем так – после вчерашнего.

– Само по себе это ни о чем не говорит. И так переживают горе.

– Это понятно. Просто прислуга сообщила, что она вообще не запойная. Ничего подобного ранее никто не видел.

– Так и она ничего подобного раньше не переживала. Я имею в виду – убитого столь жестоким образом мужа.

– Да, обсудим. Слава, ты что-нибудь слышал об исчезновении чиновницы и бизнесменши Клавдии Никитиной?

– Слышал. Дела нет. Там муж вроде заявил, а потом отозвал заяву. Милые бранятся, я так понял. А что? Неужели он тебя нанял?!

– Нет, конечно. Ты ж сам сказал: он ее больше не ищет. Это я и хотел узнать. Заеду к ней на работу, у нее какой-то очень полезный департамент, я подумал, что мне туда нужно.

– Так. Сережа, это представление надолго? У меня совещание начинается.

– Закругляюсь. Я заеду после твоего совещания. Скорее всего, подам жалобу от себя лично как от рядового гражданина России на отсутствие интереса правоохранительных органов на местах к вероятному преступлению. Вероятно, двойному.

– А ты напиши как рядовой гражданин в свою прокуратуру или в общество потребителей или в бюро добрых услуг. Сережа, у меня дел по горло. Я ничего больше от твоих клиентов не возьму. Исправлять ситуацию по стране – тоже нет желания. Я объяснил?

– Более чем. Ну что ж. Тогда поеду к Масленникову. Он сумеет запросить на экспертизу один неопознанный и никому, кроме меня, не нужный труп. Труп этой сожженной женщины, то есть пепел, стучит в мое сердце, Слава… Ты представляешь, какой будет резонанс, если она окажется Никитиной? Ты и в этом случае ни при чем? Женщина сгорела, сожжена в поселке, где живет родной сын Никитиной.

Андреас во время разговора стоял спиной к Сергею, смотрел в окно. Когда Кольцов сунул телефон в карман, повернулся.

– Вы говорили при мне, выйти не просили, я слушал, естественно. Неужели следствие теперь интересуется только пропавшими чиновниками, чиновницами, бизнесменами и бизнесменшами? А если это обычная женщина, то сгорела – и пусть? Так, что ли?

– Андреас, можно на «ты»? В смысле давай взаимно, – задушевно сказал Сергей. – Тем более, что я о тебе уже узнал все что возможно. Я так всегда поступаю. Такое я… Не важно. Ты похож на свой вопрос. Он прямолинейный и беспомощный, как мухобойка против танка. Я не слишком образно выражаюсь?

– Нормально. Я действительно во всей этой истории чувствую себя то невидимкой, то помоечным котом, который орет, чтобы обратить на себя внимание, а его в результате хотят придавить ботинком.

– Ладно, не прибедняйся. Неплохо ты себя чувствуешь, раз такая женщина за тебя похлопотала. Это я к слову. А насчет следствия… Это разные люди. И они работают по приказу. Да, есть некоторая дискриминация даже в морге. То есть и покойницу лучше обслужат, если она была при чинах. Это что, странно? Но я говорил с нормальным человеком, профессионалом. Он, конечно, по инерции всегда сопротивляется доброму, вечному, но если впряжется, за уши не оттащишь от, прости, трупа. И преступника найдет, если это на самом деле не несчастный случай. Андреас, я занялся этим делом, и… – Сергей оглянулся на скрип открывшейся двери. – Но это же волк! Причем из фильма «Сумерки»! – воскликнул он.

– Но ты же не боишься, Сережа, – улыбнулся Андреас. – Это же исключено, да?

Он все же быстро встал между Урсусом и Кольцовым и сказал:

– Спокойно. Все нормально, Урсус. Это гость.

– А если бы ты его не попросил, то все? Конец частному детективу? – поинтересовался Сергей. – Но мне этот ваш номер понравился.

Оксана нашла расписание конкурса «Красота по-русски». Вечером там этап художественного чтения. Она позвонила водителю Виктору и сказала, что он ей нужен в шесть часов. Потом пришла на кухню к Вере.

– Ты знаешь, я собираюсь поехать на конкурс красоты, где участвует Аня. Хочу на нее посмотреть.

– Да ты что! Ой, как интересно! Я бы тоже… Только как? Ужин ведь надо готовить. Я не поняла: ты что, не будешь с Юрой ужинать? Ты у него спросила?

– Вера, я поставлю его в известность. А спрашивать мне ни у кого не нужно. Я ничего плохого делать не собираюсь.

– Конечно, нет… Когда собиралась, поехала на такси и ему не сказала.

– Какая же ты…

– Да я шучу. Ты же знаешь, я с тобой. Слушай, меня уже трясет от любопытства. Я буду ждать: ты мне все расскажешь?

– Ну, а кому?..

К шести часам Оксана была в своем «официальном» черном брючном костюме – пока одном на все такие случаи жизни, до закупки гардероба времени не нашлось, легкий макияж, обручальное кольцо с крупным бриллиантом. В сумку положила банковскую карту, чтобы снять деньги в банкомате. Она не знала, как зрители проходят на конкурс. Позвонила Юрию, скрывая от самой себя, что нервничает. Сообщила, куда едет и что может опоздать к ужину. Объяснила просто:

– Юра, я хочу на нее посмотреть. Мне кажется, я что-нибудь пойму.

– Хорошо, – невыразительно ответил он и положил трубку.

Она не видела, как после этого он до боли сжал руки в кулаки и стиснул зубы. Ничего страшного в ее поступке нет, ему самому интересно, какой она сделает вывод. Но сам факт ее инициативы… Она становится самостоятельной. Он сжал кулаки и зубы от страха. Не за нее. Тут никакой опасности. Просто это застало его врасплох: ее стресс прошел, она разрывает зависимость от его стен и от него. У нее появляется своя жизнь. Ему это не нужно! Но он не дурак: мешать – значит вызывать противодействие. Лучше соглашаться.

… Они подъехали к театру, когда охранники, пропустив последних зрителей, собирались закрыть дверь.

– Пропустите меня, пожалуйста, – подбежала к ним Оксана.

– У нас только по приглашениям! – объявил один.

– Мне очень нужно, я просто не успела договориться насчет приглашения, – сказала Оксана. – Вы наверняка слышали о моем муже Юрии Демидове. Он мог бы сейчас позвонить администратору, но, может, мы так попробуем?

Она протянула триста долларов.

– Пошли, – сказал второй охранник, сунув деньги в карман. – Я поставлю вам кресло. Марго скажу, что ваш муж звонил.

– Кто у нас Марго?

– Владелица конкурса.

Зал действительно был полон. Охранник принес из-за кулис легкое удобное кресло, предназначенное для неожиданных гостей. Поставил в такое место, где Оксана никому не бросалась в глаза, а ей все было видно и слышно. Первая конкурсантка уже читала какую-то патриотическую поэму с интонациями не очень образованного человека, с плохим слогом и полным отсутствием актерского мастерства. Потом вышла другая… Через сорок минут Оксана подумала, что сильно ошиблась с выбором конкурса. Терпеть эту скуку смертную она больше не могла. И тут объявили Анну Сергееву. Оксана вздрогнула. Она уже решила, что Аня не придет. Когда она ее увидела на сцене, у нее дыхание перехватило от волнения.