Ножницы судьбы - Володарская Ольга

– То есть можно сказать, что Снежана меня ненавидит?

– Я бы не стал употреблять столь громких выражений...

– Ненавидит?

– Пожалуй, – вынужден был согласиться Макс. Но тут, вспомнив о своих планах, воскликнул: – Да что мы все обо мне да обо мне? Расскажи о себе...

– А нечего рассказывать.

– Алина, так нечестно! Я тебе обо всех своих проблемах, а ты...

– Макс, я тебя не просила со мной откровенничать. Ты сам решил поделиться кое-чем в надежде, что я последую твоему примеру, отвечу откровенностью на откровенность. Или как говаривал мой любимый киношный персонаж Ганнибал Лектор «Кви про кво, Кларисса»...

– Хотя бы на маленькое интервью я могу рассчитывать?

– Никаких интервью, Макс. Как и просто разговоров по душам. – Алина залпом выпила остывший кофе. – Но повидаться с тобой было приятно... Нет, вру. Полезно!

И, одарив Малахова широкой улыбкой, Алина встала из-за стола и направилась к выходу. Ей не терпелось попасть на работу, чтобы решить, как помешать Снежане Ганиной в очередной раз испортить себе жизнь.

Алина сидела в огромном кожаном кресле, поджав под себя босые ноги, и пила чай. Отхлебнув, ставила чашку на колено, но коже быстро становилось горячо, и она поднимала ее и вновь подносила ко рту. Расположившийся напротив Дятлов, молча последив за этими движениями, решил-таки дать совет:

– Алина Маратовна, вы можете водрузить чашку на столик, он по правую руку от вас. Или просто на подлокотник поставить, а то горячо ведь.

– Я привыкла не выпускать чашку из рук, когда пью чай, – ответила Алина. – У меня вечно мерзнут пальцы, и кипятком я их грею.

– Плохие сосуды?

– Плохие, – согласилась она. – И, пожалуйста, обращайтесь ко мне просто по имени. Алина и все. Маратом звали моего деда, так что я не воспринимаю свое отчество.

– Как вам будет угодно.

– А теперь давайте поговорим о моем деле. Хоть какие-то результаты есть?

– Вы слишком торопитесь, Алина Мара... – Детектив замолчал на полуслове и сконфуженно пробормотал: – Простите, не привык к клиентам без отчества обращаться. – И уже по-деловому доложил: – Слежку за вами, вашим домом и офисом мы установили. Пока ничего подозрительного. Вас никто не «пасет».

– Надеюсь, вы не думаете, что я все это выдумала?

– Конечно же, нет. Тем более, что вашим словам нашлось подтверждение. Я имел беседу с охранником вашего офиса, и он через стекло дверей пару раз замечал, как возле вашей машины кто-то крутится. Секьюрити решил, что к автомобилю присматриваются, чтобы угнать, и стал пристально следить за принадлежащим вам джипом. А еще дворник, который убирает возле вашего дома, обращал внимание на странного субъекта, слоняющегося неподалеку от подъезда, где вы живете.

– Как он выглядел?

– Единственное, что дворник запомнил, это плащ, в который человек был одет: длинный, стеганый, с капюшоном. Но внимательно рассмотреть тот себя не дал – скрылся сразу, как только понял, что замечен...

– Павел Евгеньевич, – перебила сыщика Алина, – а вы тоже считаете, что мою домработницу убил ее муж?

Дятлов был первым, если не считать милиции, кому она сообщила об убийстве. Сначала позвонила в дежурную часть, потом детективу. А утром поведала ему о предварительных результатах следствия и разговоре с матерью Светланы. Затем о звонке с угрозами. И вот сейчас хотела узнать мысли Дятлова на сей счет.

– Это самое разумное объяснение случившемуся, – осторожно ответил тот.

– Скорее – самое легкое объяснение. И наиболее удобное для следствия. Повесить убийство на беглого преступника не составит труда. Даже если он будет отпираться и предъявит алиби – а он, как я поняла, отпирается, – ни один суд не примет его сторону. Светин муж будет осужден, а на счету милиции окажется еще одно раскрытое дело.

– Помните басню Крылова про ларчик, который просто открывался? Так вот не исключено, что ваше дело такое же элементарное, – глубокомысленно заметил Дятлов. – например, Светлану убил муж, а за вами следит кто-то другой, и совсем не за тем, чтобы лишить жизни.

– Но как же звонок? Тот самый, вчерашний, с угрозами…

– Знали бы вы, как я сожалею о том, что мы не поставили на ваш телефон «жучок»!

– Это я виновата. Вы предлагали мне, но я отказалась. Теперь понимаю – зря. Так что ставьте. Лучше поздно, чем никогда.

– Хорошо, я завтра пришлю человека. Он еще поставит вам определитель номера.

– Но на моем телефоне есть определитель...

– Ваш нам не походит. Ведь он не распознал тот номер, с которого звонил таинственный недоброжелатель?

– Нет. Из автомата, наверное.

– А между тем современная аппаратура позволяет определять даже такие звонки. В общем, утром ждите гостей... – Дятлов сделал пометку в своей электронной записной книжке. – Кстати, вы не узнали голос?

– Нет. Мне показалось, что он обработан на компьютере. Знаете, как искажают голоса героев телевизионных программ о криминале?

– Даже так? Интересно... – Детектив вновь что-то внес в память телефона. – А сейчас продолжим: обозначим задачи и...

– Только давайте исходить из того, что Света – случайная жертва и убить хотели меня.

– Если вы на этом настаиваете, то давайте.

– Отлично. Что требуется от меня?

– Назвать имена и фамилии подозреваемых вами лиц. Ведь у вас наверняка есть мысли насчет того, кому вы помешали. Иначе вы бы не были так упорны в нежелании верить версии следствия.

– Я упорствую лишь потому, что привыкла доверять своей интуиции. А она подсказывает – убить хотели именно меня. Но вот кто, не имею понятия.

– У вас нет врагов? Или их так много, что вы теряетесь в догадках относительно того, кто из армии ненавидящих вас людей решился на преступление?

– Я знаю троих ненавидящих меня людей, но со всеми уже сто лет не общалась. Мы потеряли друг друга из виду очень давно, и я не думаю, что кто-то из них сейчас решил свести со мной счеты... – Среди этой троицы был и Макс, но Алина почему-то не брала его в расчет. Наверное, зря. – Хотя их не стоит исключать.

– Вы правы, Алина. Но о давних врагах позже. Давайте сначала рассмотрим тех, кому ваша смерть выгодна. Итак… Кто ваш основной наследник?

– Поскольку завещания у меня нет, то муж. Но он не может быть убийцей.

– Почему вы так уверены? Снова интуиция?

– Долго объяснять... Да и не хотелось бы. Тут очень личное...

– Речь идет о вашей безопасности, – напомнил Дятлов, – и я настаиваю на конкретном ответе.

– Майкл не мог этого сделать, потому что не покидает своей квартиры.

– Он что, под домашним арестом?

– Под добровольным домашним арестом. Муж не выходит из дома. У него агорафобия.

– Что?

– Боязнь открытого пространства.

– И это подтвержденный медицинским обследованием факт?

– Да. Майкл состоит на учете у психиатра, который для планового осмотра сам приезжает к пациенту на дом.

– А можно с ним познакомиться?

– С психиатром?

– Нет, конечно. С Майклом Валентайном.

– А нельзя ли этого избежать? Я не хотела бы...

– Если так дело пойдет, я вынужден буду отказаться от сотрудничества с вами, – сурово заявил Дятлов. – Вы должны оказывать мне содействие, а не препятствовать работе.

– Хорошо, – обреченно выдохнула Алина. – У вас есть время? Если да, то поедем к Майклу прямо сейчас...

Они вошли в квартиру. В ней было темно. Только в самой дальней комнате – ее от прихожей отделял вытянутый, как кишка, коридор – брезжил свет. Он был таким слабым, что Дятлову показалось сначала, будто фонарь с улицы светит. Но он ошибся.

– Мой муж, как всегда, торчит в Интернете, – сказала Алина. – Наушники, наверное, нацепил, вот и не слышит, что дверь открылась. Пойдемте, я вас познакомлю.

И, не разувшись, прошла в комнату. Дятлов последовал за ней, но не сразу, а скинув с ног ботинки – прихожая сверкала чистотой и топать по вымытому полу в грязной обуви ему было совестно.

– Ваш муж живет один? – спросил у Алины Дятлов.

– Да.

– Какой он аккуратный, – поразился сыщик. – Ни пылинки, ни соринки кругом.

– Не знаю, кто тут следит за чистотой, но явно не Майкл.

Тем временем кишкообразный коридор был преодолен, и они вошли в комнату. Алина сразу двинулась к выключателю, чтобы зажечь свет, а Дятлов рассматривал хозяина. Тот сидел спиной к нему, и оценить сыщик мог только фигуру и волосы, но то, что он увидел, произвело впечатление. Плечи широченные, руки накачанные, шея мощная, а темные кудри вьются картинными локонами.

Когда зажегся свет, супруг Алины вздрогнул и обернулся. Дятлов, как любой гетеросексуал, к мужчинам тяги не питал, но не мог не восхититься чертами сидящего за компьютером мужчины. Это ж надо иметь такое правильное лицо! Ни единого изъяна! Невзрачный Дятлов в молодости мечтал именно о такой внешности. Чтобы подбородок волевой, взор орлиный, а густые брови сходились на переносице...

– Алина? – удивленно воскликнул красавец, стаскивая наушники. – Ты чего вдруг? И не предупредила даже... Я же просил, чтобы ты обязательно предварительно звонила, а то я бываю небритым, немытым... Или вообще сплю.