Часы королевского астролога - Солнцева Наталья

Ренессанс пышно увядает, уступая место причудливым формам и декоративному блеску барокко. При французском дворе все чаще устраиваются балы, маскарады и праздники, непременно с участием театра. Глядя на изящного и ловкого Арлекина, которого играл итальянец Мартинелли, королева предавалась несбыточным мечтам. Она еще не совсем состарилась. Неужели ее сердце не озарит напоследок свет любви? Ее муж мертв, сын скоро станет полноправным монархом. «Сердечный друг» Кончини, которого она возвысила, оказался безмерно жаден и трусоват. Подруга Леонора заботится только о том, как бы обогатиться. Своим поведением они навлекли на себя всеобщую ненависть.

– Безумцы… – шептала Мария. – Едва моя власть пошатнется, с ними тут же расправятся…

А что останется ей? Тихое угасание в безвестности, где-нибудь в удаленном от Парижа замке, под тоскливый вой ветра и шум дождя? Она устала бояться собственных подданных, откупаться от них, опустошая казну, лавировать между католиками и протестантами, аристократами и буржуа. Причем все они явно или тайно роптали. Никому нельзя угодить, что ни предпринимай, как ни изворачивайся. Возмутители спокойствия всегда найдутся.

Вдова Генриха IV смотрела на весело хохочущую Коломбину в роскошном наряде и пыталась отвлечься от горестных мыслей. Если бы она могла найти опору, надежное мужское плечо! Человека, безоговорочно преданного, который возьмет в свои руки управление государством и освободит ее от невыносимого бремени ответственности и страха. Если бы…

Ей вдруг вспомнился молодой епископ Люсонский, умеющий приятно изъясняться, умный, с решительным взглядом… Не поручить ли ему министерство иностранных дел?..

Королева Мария удовлетворенно вздохнула, откинувшись на спинку роскошного кресла. Воротник из накрахмаленных кружев царапал ей шею, прическа слишком сильно стягивала голову. Ей порой становилось невмоготу сохранять внешний вид, подобающий царственной особе, – сказывались телесные недуги, напряжение, постоянная тревога. Ох, как нужен верный слуга, готовый выполнить любое распоряжение! Епископ Люсонский… Почему бы и нет?

Приглушенно звучала музыка, колыхались драпировки, пылали свечи. По плитам пола скользили пестро разодетые танцоры – сценой им служила часть бального зала. Арлекин увивался вокруг прелестной жеманницы Коломбины. Та откровенно кокетничала – ее соблазнительная грудь сияла молочной белизной.

«Она не итальянка, – лениво подумала вдовствующая королева. – Актриса из труппы Мартинелли полнее в талии и не столь развязна. Кто-то из фрейлин нарядился Коломбиной. Кто же сия красотка? Неужто молодая племянница маркизы де Рамбулье?»

При дворе было принято задействовать в театральных постановках высокородных дам и кавалеров. Зачастую сами монархи не гнушались участием в спектаклях и балете. Правда, смолоду отяжелевшая фигура Марии Медичи исключала подобные шалости. Зато первая жена Генриха – королева Марго – могла себе позволить все, что угодно, но теперь и она угомонилась. Маргарита де Валуа еще способна вскружить голову мужчине, но сама давно остыла. «Неотразимая любовница Франции», по-прежнему окруженная поклонниками, отказалась от светских авантюр и проводила время в беседах с учеными и писателями. Поговаривали, что Марго взялась за мемуары. Значит, у нее уже все в прошлом…

Леонора Галигай, сидящая сбоку от королевы, повернула голову. На ее лице застыло выражение тоскливого безразличия. Очередной приступ хандры не поддавался исцелению молитвами и врачебными снадобьями. Любовные перипетии в исполнении итальянского театра не развлекали Галигай. Она обожала жемчуг, но даже крупные жемчужины в ушах и на корсаже потускнели от ее уныния.

Мария показала на Коломбину:

– Кто это?

Галигай пожала плечами:

– Кажется, одна из ваших фрейлин…

– Это я и сама знаю. Племянница маркизы де Рамбулье?

– Похоже, так и есть.

Мария невольно вздрогнула, когда на сцене появилась зловещая фигура в черном одеянии. Арлекин, вздумав напугать Коломбину, напялил на себя облачение Доктора Чумы и стал похож на жутковатую птицу. Леонора побледнела и отшатнулась.

– Боже мой… – в ужасе прошептала она, увидев в этой фигуре дурной знак.

Дурные знаки в последнее время мерещились ей повсюду. Панический страх подруги вызвал улыбку на губах королевы.

– Бедняжка… – наклонившись, произнесла по-итальянски Мария. – Не пугайся! Благодари Бога, что мы не в Венеции, когда там свирепствует чума. Здесь Черный Доктор – всего лишь комический персонаж. Он желает рассмешить нас. Ну, улыбнись же!

Однако Галигай ничуть не успокоилась.

Надо сказать, что чума не раз опустошала цветущие города Италии, в том числе и Венецию. Маску Medico della Peste (Доктора Чумы) надевали во время эпидемии врачи. В ее длинный клювообразный нос помещали ароматические масла или другие средства, которые могли, как тогда считалось, предохранить от заражения. Поверх обычной одежды доктор накидывал длинный темный плащ из плотной материи, а в руке держал специальную палку – чтобы не дотрагиваться до больных. Чума не щадила ни врачей, ни пациентов. Такой костюм был необходим и тем не менее выглядел зловеще.

Не имея лекарств от страшной болезни, люди избавлялись от ужаса смехом. Наверное, по этой причине маска Medico della Peste вошла в число венецианских карнавальных масок. Но ее чрезвычайно редко использовали в театре. Почти никогда.

– Это напоминание о смерти! – вскричала Леонора.

– Ах, оставь… – с досадой вымолвила королева. – Наслаждайся представлением.

Коломбина взмахивала руками и притворно вопила, отбиваясь от Доктора Чумы. Тот сгреб ее в охапку, но она вдруг «лишилась чувств», и негодник опустил ее «бездыханное» тело на пол.

– Ха-ха! – с нарочитой веселостью воскликнул переодетый Арлекин. – Какова плутовка! Ну, меня-то ей не удастся провести!

Он с хохотом скрылся за драпировками, а Коломбина осталась лежать. К ней робко приблизился печальный Пьерино и залился слезами. Он рухнул на колени, принялся громко причитать, тормошить лукавую притворщицу, чтобы та пришла в себя. Коломбина «очнулась», поднялась на ноги, и вся троица принялась раскланиваться…

– Мне плохо! – простонала Леонора Галигай. – Опять эта дрожь в груди!

Королева Мария невольно занервничала. Почему-то ей захотелось отчитать молоденькую фрейлину. Та не справилась с ролью – ее жесты и движения казались неуклюжими, неестественно возбужденными. Она все испортила.

– Позовите ко мне малышку Рамбулье.

– Где Коломбина? Приведите ее сюда! – приказала гофмейстерина. – Немедленно!

По мановению ее руки одна из придворных дам побежала в комнату, где актеры переодевались для выступления. Коломбина отдыхала, полулежа в кресле. Придворная дама окликнула ее, но девушка не отозвалась. На корсаже ее яркого платья из дамаска расползалось мокрое пятно…

Придворная дама наклонилась и отпрянула, испуская пронзительный вопль:

– Убили!… Убили!..

– Что там такое? – не выдержала Галигай. На ней лица не было. – Идите же, выясните, в чем дело!

Гофмейстерина и фрейлины ринулись в комнату актеров и столпились при входе.

– Зарезали…

– Невозможно…

– Рядом с покоями королевы…

– Стража!

Мария Медичи тяжело встала с кресла. Она не верила своим ушам. Кто посмел?

Обыск дворца и прилегающей территории ничего не дал. Тристана Мартинелли, который обычно играл Арлекина, обнаружили дома смертельно пьяным. Он едва ворочал языком и не смог дать вразумительных объяснений случившемуся. Остальные актеры растерянно разводили руками. После выступления они, не переодеваясь, отправились подкрепиться и выпить по рюмочке. Кто-то входил в комнату, брал деньги и выходил, не обращая внимания на Коломбину. Ее поза ни у кого не вызвала беспокойства, к тому же большинство свечей догорели и потухли, а в полумраке ничего толком не разглядишь.

Арлекин, он же Доктор Чумы, бесследно исчез. Его плащ и шляпа валялись в одном из коридоров Лувра… Никто не мог припомнить лица этого актера, который, скрываясь под маской, выдавал себя за Мартинелли.

Всех актеров и зрителей допросили с пристрастием. Удалось выяснить, что среди вещей убитой фрейлины, которая, на свою беду, взялась играть Коломбину, были песочные часы. Накануне та отобрала их у камеристки – служанка хвасталась, что наткнулась на вещицу, разбирая сундуки со старыми платьями. Часы понравились фрейлине, и она носила их, прикрепив к поясу золотой цепочкой. Теперь эта цепочка оказалась разорванной, а часы пропали. Наверное, потерялись.