Сердце Черной Мадонны - Володарская Ольга

Протанцевав пару танцев, Ирка нисколько не устала, но Валя то и дело дергала ее за руку и указывала носом на пригорюнившегося Женю. Тут кстати зазвучала мелодичная композиция. Валя мигнула Одуванчику – типа, не тушуйся, приглашай даму. Женя встал, одернул рубашку.

Ирка оглянулась. Несколько пар уже прижимались друг к другу. Народу на площадке поубавилось, и она увидела ЕГО. Того самого мачо, каких снимают в кино и чьи фото помещают на обложки журналов. Жгучий брюнет, волосы короткие, волнистые, черные миндалевидные глаза, густые прямые брови, крупный правильный нос, смуглые небритые щеки и чувственные губы. Ирка открыла рот, как морской окунь. Парень тем временем ее тоже заметил и двинулся навстречу. Стройный, грациозный, одетый в обтягивающие джинсы и тонкую шелковую рубашку.

Они встретились взглядом, потом соприкоснулись телами – она обхватила руками его шею, он ее талию – и начали извиваться в знойном танце под волшебные звуки гитары. Женя растерянно стоял посреди площадки, Валя удивленно моргала, потом, придя в себя, пригласила на танец Одуванчика.

Когда гитара смолкла, Ирка замерла. Красавец не выпустил ее из объятий. Улыбнулся, а потом сказал: «Анжело», что означало, скорее всего, его имя. Ирка ответила: «Ирэн». Больше красавцу ничего не надо было, он удовлетворенно кивнул, прижал ее покрепче и сделал бедрами такое движение, что у Ирэн задрожали колени.

Музыка продолжала звучать, народ, который все прибывал, не прекращал толкаться, Валя дергала за руку, Женя сверлил взглядом, Керн посмеивались, но Ирка не обращала на все посторонние шумы и прикосновения никакого внимания – она видела только глаза цвета горького шоколада и слышала биение собственного сердца.

Ровно три ночи и два дня она была с Анжело. В тот вечер, когда они встретились на танцплощадке, она, не раздумывая, ушла с ним, забыв об осторожности, друзьях, скромности и принципах. Ее истосковавшееся по настоящей ласке тело жаждало наслаждения, ее душа требовала любви, пусть всего на пару дней. Они прошли пешком до его дома, останавливаясь под каждой пальмой, для того чтобы слиться в поцелуе. Небо над ними было черным и звездным, воздух теплым, ветер ласковым, каждый его порыв приносил с собой помимо прохлады еще и ароматы то моря, то цветов.

Когда они оказались на круглой кровати совершенно голые, Ирка отдалась мужчине с такой страстью и естественностью, будто для нее это было привычным делом. Анжело не разочаровал – ненасытный и нежный, умелый и иногда робкий. А его тело она готова была ласкать часами.

Утром он повез ее на мотоцикле в Леблон, и там, на диком пляже, они вновь занялись любовью. Их поцелуи были солоны, а тела присыпаны серебряной песчаной пудрой.

Ирка не знала, чем ее новый знакомый зарабатывает на жизнь, он пытался объяснить, но она так ничего и не поняла. Анжело любил ходить голым, напевать грустные песни и втыкать в ее волосы цветы. А еще он обожал золотые украшения. Но они так ему шли, что массивный крест, теряющийся в курчавой растительности на груди, вызывал в Ирке не раздражение, как обычно, а очередной приступ желания.

В аэропорт он привез ее на своей «Хонде». Помог донести вещи. Сверкнул зубами в сторону Вали (и та сразу простила и его, и свою легкомысленную подругу), обнял Ирку, прижал к себе, запустил пальцы в ее волосы, грустно кивнул, а потом поцеловал. В губы. Жарко и требовательно. Кто-то захлопал, кто-то засмеялся. Ирка закрыла глаза, отдаваясь в последний раз этим мягким губам, а когда открыла их, Анжело уже испарился, словно и не было его.

Самолет взмыл в воздух. Горы, океан, песчаный пляж – все осталось далеко внизу вместе с теплом, бризом, румбой и безудержной чувственностью. Прощай, Бразилия. Здравствуй, серая, холодная, суетливая Москва!

Ирка влетела в квартиру и, не раздеваясь, бросилась к Леле:

– Мама, где моя записная книжка?

Та недоуменно воззрилась на дочь.

– Книжка с адресами и телефонами, где она? – нетерпеливо переспросила Ирка.

– В твоем письменном столе…

Ирка кивнула и помчалась в свою комнату. Леля заспешила за ней.

– Зачем она тебе? – требовательно воскликнула Леля. – И что ты несешься как на пожар?

– Надо найти телефоны моих друзей и всем позвонить, – выпалила Ирка и, вытащив книжку, принялась ее лихорадочно листать. – Надеюсь, номера не изменились…

– Зачем ты собралась им звонить? – строго спросила Леля.

– Как зачем? Надо ж сообщить, что я…

– Они о тебе за пять лет ни разу не вспомнили! Даже твоя разлюбезная Валя ни письмишка не черкнула…

– Перестань, мама!

– Хорошо, я перестану, – обиженно поджала губы Леля. – Делай, как считаешь нужным. Но хочу тебе напомнить, что гордость в человеке обязательно должна быть!

Выдав последнюю назидательную фразу (или упрек?), Леля ушла, хлопнув дверью.

Ирка, оставшись одна, плюхнулась на кровать, взяла телефонную трубку и принялась набирать номер Вали. В принципе она была согласна с матерью: гордость в человеке определенно должна быть. И в любом другом случае Ирка не стала бы напоминать о себе тем людям, которые вычеркнули ее из жизни, но сейчас она готова была наступить на горло любым принципам, лишь бы достигнуть цели. Но пока не стоит посвящать мать в свои планы. Ирка не раз говорила Леле: придет время, когда она докажет всем, что невиновна, но та не воспринимала ее слова всерьез. Наверное, потому, что так же, как и остальные, не верила в непричастность дочери к смерти Бэка. Она считала, что Ирка убила мужа в состоянии аффекта и не понимала ее упрямого нежелания признаться в содеянном…

– Алле! – закричала Ирка в трубку после того, как на том конце провода откликнулись. – Валя? Валя, ты?

– Вы не туда попали, – строго ответила ей какая-то женщина.

– Мне нужна Валентина Семенова…

– Здесь такая не проживает, – отрезала собеседница и отсоединилась.

Ирка немного расстроилась, но не отчаялась. У нее было еще два Валиных номера – мобильный и рабочий – и оставалась надежда на то, что по одному из них ответит Валя. Или хотя бы тот, кто сможет сказать, где ее найти.

Иркины надежды не оправдались! Мобильный оказался заблокированным, а по рабочему ответил грубый дядька, не знавший не только о Вале, но и об агентстве «Профи-ТВ», которому номер некогда принадлежал.

Но на том неприятные сюрпризы не закончились. По имеющимся у нее телефонам Ирка не смогла отыскать ни Себровского, ни Машуню, ни Алана. Люди, которые так были ей необходимы, как в воду канули. Подавленная неудачей, Ирка выползла в кухню, где кашеварила Леля: несмотря на то что после вчерашнего ужина осталась куча продуктов, она решила нажарить еще мяса и картошки – ей хотелось побаловать дочь. Да и откормить ее не мешало, уж больно исхудала та за пять лет заключения.