Сердце Черной Мадонны - Володарская Ольга

– Валюша, смерть все-таки не выход, умереть ты всегда успеешь. Надо что-то делать! Ты же понимаешь, что он теперь не остановится.

– Думаешь, продолжит убивать?

– Скорее всего. Он почувствовал силу, власть, словил кайф, теперь игр в привидения ему будет мало.

– Вот поэтому я и решила умереть. Я не знаю, что мне делать! – выкрикнула она.

– Надо сходить в милицию.

– Как?

– Расскажешь все, покажешь кассеты, дашь его адрес. У него на лице остались царапины, значит, под ногтями у жертвы есть частички его кожи. Следствие разберется, его посадят лет на десять.

– И все будут говорить, что я жена маньяка. Ну уж нет!

– Москва миллионный город, ты разведешься, сменишь фамилию, переедешь в другой район.

– Нет.

– Хочешь, чтобы он еще кого-нибудь убил? Ты этого хочешь?

– Господи! Конечно, нет! Но в милицию я не пойду, пусть сами ловят.

– Ты любишь его? Жалеешь?

– Я его ненавижу!

– Тогда пойдем в милицию вместе. – Ирка, поняв, что к гражданской совести и морали взывать бесполезно, решила обратиться к Валиной практичности. – Послушай, ты прописана у него в квартире?

– Прописана.

– Вот и прекрасно. Его посадят, а ты останешься хозяйкой хаты, машины и всего прочего.

– А их у меня не отнимут? – В Валиных глазах, доселе тусклых, загорелся огонек.

– Маньяков, как мне кажется, с конфискацией не сажают.

– Сколько, говоришь, ему дадут?

– Лет восемь при хорошем адвокате, но, может, и десять. А то и пятнадцать.

– Мало, – с сомнением протянула Валя. Она уже, судя по всему, распланировала свою жизнь наперед. – Может, ему еще за осквернение могил прибавят?

– Вчера ты хотела умереть, а сегодня не знаешь, что бы такое придумать, чтобы твой несчастный муж…

– Несчастный? Сама говоришь…

– Знаю, знаю. Он убийца. Его место в тюрьме или в психушке. Специалисты разберутся.

– Завтра же пойдем, пока он какую-нибудь деревенскую девчушку не пришил.

В милицию они пришли через день. Их выслушали, записали показания, взяли кассеты и выпроводили вон. Ирка даже решила, что им не поверили, но она ошиблась – сразу после их ухода опергруппа выехала по указанному Валей адресу и арестовала Женю. Тот сознался во всем сразу, после чего был заключен под стражу до суда.

Валя переехала жить к Ирке и занялась лечением психики и устройством личной жизни.

Прошла еще неделя. Ирка возвращалась с работы. Она устала, хотя раньше даже вечером была бодра, ведь работа доставляла ей удовольствие. Сейчас же больше отвлекалась, мечтала, грустила, посматривала на часы, чем работала.

Ирка отперла дверь. В квартире с приездом Вали стало уютнее и чище, обувь расставлена, на тумбочке косметика лежит в порядке. Ирка скинула куртку, но не бросила ее, как делала обычно, а повесила на вешалку.

В комнате раздавались голоса, она тихо подошла к двери и заглянула в щелку. На диване, поджав под себя ноги, сидела Валя, напротив нее – Артем. Он сокрушался, что Ирка еще не пришла, подруга его успокаивала. Успокоился он быстро, перевел разговор на более приятную тему, и через минуту оба оживленно болтали.

Ирка на цыпочках отошла от двери, сняла с вешалки куртку и вышла из дома. Сначала она просто хотела погулять, а потом вдруг ощутила в себе непреодолимое желание поехать в Ольгино. Оказаться там, в уютной тиши провинциального городка, среди близких людей, увидеть маму, бабушку, деда и насладиться покоем… Неизвестно откуда у Ирки взялась уверенность, что в Ольгине она обретет долгожданное душевное равновесие, ведь раньше, когда она находилась там, его не было и в помине. Но, неожиданно появившись, уверенность крепла с каждой минутой. А тут еще возникло какое-то странное предчувствие, будто именно в родном городке ее ждет что-то светлое и прекрасное…

Иллюзия? Да, пожалуй… Но Ирке было так неспокойно, так маятно, так тоскливо, что хотелось бежать куда-то, лишь бы избавиться от этого состояния, появившегося давно, еще до расставания с Аланом, обострившегося после смерти Лешки и ставшего невыносимым в последнее время, когда столько всего произошло с Себастьяном, Аланом, Валей…

Ирка открыла сумку и проверила, на месте ли паспорт, а потом зашагала к стоянке такси. Через час она уже садилась в поезд. Утром была в Ольгине. А днем познакомилась с Бэком…

С Максом Ирка встретилась в квартире Милы. Когда она явилась туда, крестный Миледи уже был на месте. Сидел в кресле с огромным бокалом зеленого чая и листал газету. Когда Ирка вошла, он оторвался от чтения, отставил посудину, поднялся и церемонно поклонился.

Бывший киллер оказался совсем не таким, каким Ирка его себе представляла. В соответствии с ее мысленным образом он должен был быть демонического вида атлетом с красивым аскетичным лицом и холодными глазами. А в жизни Макс являлся худощавым мужчиной лет сорока пяти с невыразительными, абсолютно незапоминающимися чертами. На голове его топорщился седой ежик, щетина на щеках тоже была седой, а брови черными. Как и глаза. Глубокие, бархатные, напоминающие две маслины, его глаза совсем не показались Ирке холодными. Внимательными, цепкими – да, но от взгляда Макса не пробирала дрожь. А она-то думала: глянет, как пристрелит… Киллер же! Пусть и бывший!

Пока Ирка рассматривала Макса, он тоже изучал ее. Обычно ему хватало двух секунд, чтобы оценить человека, но на сей раз он не стал торопиться с выводами. На первый взгляд Милина подруга ему показалась некрасивой, измученной теткой лет сорока с лишком, сломленной тюрьмой и уставшей от жизни. Но стоило ему абстрагироваться от пробивающейся седины в волосах, ранних морщин у глаз, скорбной складки у губ, болезненной худобы, он увидел другую женщину: еще молодую, интересную, сильную и целеустремленную. Именно такую, какой ее описывала Мила.

– Здравствуйте, – приветствовал гостью Макс. – Мила ввела меня в курс вашего дела. Надеюсь, что смогу вам помочь.

– Я тоже очень на это надеюсь, – сказала она и улыбнулась. У глаз тут же собрались тонкие лучики морщинок, но Максу показалось, что, несмотря на них, она стала выглядеть даже моложе. Улыбка ей чрезвычайно шла! – Чтобы хоть как-то облегчить вам поиски, я принесла фотографии. Ну и на каждого досье составила. Написала все, что знаю, – имена, фамилии, бывшее место жительства и работы…

– Отлично. – Макс принял из ее рук так называемые досье. – Хотелось бы думать, что никто из перечисленных вами людей не уехал за границу, я работаю только по России… – Он бегло пролистал скрепленные степлером странички, остановился на той, которая была посвящена Нике, и с большим вниманием принялся разглядывать фото. – Знакомое лицо… – сказал Макс после затяжной паузы.