Далекое эхо - Макдермид Вэл

— Значит, вот где я допускал ошибку все годы. Мне нужно было покупать панталоны в универмаге «Маркс и Спенсер».

Дженис не сдержала ухмылки:

— Можете меня поблагодарить за подсказку.

— Есть признаки того, что она принимала противозачаточные таблетки?

— Пока ничего похожего. Может, Брайан был прав, когда уверял нас в ее порядочности.

— Не совсем. Согласно заключению патологоанатома, она не была девственницей.

— Девственность можно потерять по-разному, сэр, — заметила Дженис, недостаточно храбрая, чтобы противоречить мнению патологоанатома, про которого всем было известно, что он больше думает о следующей выпивке и пенсии, чем о том, кто лежит у него на столе.

— Это верно. И таблетки могли быть у нее в сумочке, которая так пока и не нашлась, — вздохнул Макленнан и закрыл ящичек с романом и дневником. — Я посмотрю в платяном шкафу.

Однако спустя полчаса он пришел к выводу, что Рози Дафф не была барахольщицей. В ее шкафу были только самые современные вещи и обувь. В углу помещалась стопка романов в бумажной обложке, обещавших манящую смесь роскоши, богатства и любви.

— Мы зря теряем здесь время, — проворчал он.

— Мне осталось проверить всего один ящик. Почему бы вам пока не заглянуть в ее шкатулку с украшениями? — Дженис передала ему шкатулку в форме ларца с сокровищами, покрытую белой искусственной кожей. На верхнем подносике хранилась кучка серег разных цветов. Все они были большими и яркими, но не дорогими. На нижнем подносике лежали детские часики, пара дешевых серебряных цепочек и несколько новомодных брошек: одна напоминала кусочек трикотажа, проткнутый миниатюрными спицами, вторая — навозную муху, а третья — кошку-инопланетянку.

— Она любила серьги, — сказал Макленнан, закрывая шкатулку. — Но с кем бы она ни встречалась, парень не тратился на дорогие украшения.

Дженис потянулась в глубину последнего ящичка и вытащила оттуда пачку фотографий. Было такое впечатление, что Рози прошлась по семейным альбомам и отобрала то, что ей нравилось. Это была типичная смесь семейных фотоснимков: свадебная фотография родителей, маленькая Рози с братьями, различные семейные группы, снятые на протяжении последних трех десятилетий, и фотографии Рози со школьными подружками, весело машущими камере. Ни одной моментальной фотографии ее с парнями. Вообще никаких парней. Макленнан быстро просмотрел их и вновь засунул в пакет.

— Пойдемте, Дженис. Поищем себе более продуктивное занятие. — Он в последний раз окинул взглядом комнату, рассказавшую ему о Рози Дафф гораздо меньше, чем он надеялся. Просто девушка, мечтавшая о более увлекательной жизни, чем была у нее. Просто девушка, которая держала свои мысли при себе. Просто девушка, которая унесла свои секреты в могилу, вероятно тем самым защитив своего убийцу.

На обратном пути в Сент-Эндрюс радио в машине Макленнана внезапно затрещало. Он покрутил ручки, пытаясь сделать сигнал почетче. Секунду спустя громко и ясно прорезался голос Бернсайда. Казалось, он очень возбужден.

— Сэр?! Я думаю, мы кое-что обнаружили.

Алекс, Верд и Брилл закончили смену. Все время они заполняли полки товарами, не поднимая голов, искренне надеясь, что никто не узнает их по фото на первой странице «Дейли Рекорд». Они купили пачку газет и направились по Хай-стрит в кафе, где подростками проводили вечера.

— Знаете ли вы, что в Шотландии каждый второй взрослый читает «Дейли Рекорд»? — мрачно сообщил Алекс.

— Потому что первый не умеет читать, — фыркнул Верд, глядя на снимок с изображением их четверых на крыльце общежития. — Господи, только посмотрите на нас. Они могли бы сделать такую подпись: «Темные подонки, подозреваемые в изнасиловании и убийстве». Думаете, кто-нибудь, посмотрев на этот снимок, поверит, что мы этого не делали?

— Да уж, это не самое лучшее мое фото, — покачал головой Алекс.

— Тебе хорошо. Ты стоишь позади. Твое лицо едва можно различить. А Зигги отвернулся. Вот я и Верд на переднем плане, — проныл Брилл. — Поглядим, что наснимали другие.

Похожие снимки поместили «Скотсмен», «Курьер» и «Глазго Геральд», но, к счастью, на внутренних полосах. Однако их имена красовались на первых страницах всех газет, за исключением «Курьера». Вытеснить курс ценных бумаг и рекламные объявления с его первой страницы какое-то незначительное убийство никак не могло.